|
Фанфик "От сна до другого мира"
|
|
| Острошипая | Дата: Среда, 06.11.2013, 16:48 | Сообщение # 1 |
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| "Уму непостижимо, каким образом, просто отправившись на прогулку в лес, можно очутиться в параллельном мире. Кто-то скажет, что подобное и вовсе невозможно, вот только тем, кто отправил компанию друзей — Шипи, Белю, Желта, Снэйлстеп и Ойю — в этот самый параллельный мир, сей факт, похоже, неизвестен совсем. И тут то сон Шипи начинает сбываться, то магия выходит из-под контроля — едва разберешься во всем происходящем, особенно, когда один из друзей исчез в неизвестном направлении, а время поджимает, и есть шанс остаться в этом странном мире еще очень надолго..."
В описании фанфа почти все сказано, в общем-то, но кое-что еще нужно отметить...
Первое — основа сюжета этого фанфа мне приснилась. Да, там были островитяне, там даже был сон из первой главы (он приведен почти что без изменений), и именно этот сон послужил началом для фанфа.
Второе — в фанфе идет речь о хуманизированных кошачьих персонажах, чтобы было чуть понятнее. Скажем, Шипи выглядит как Острошипая-человек, а не как я сама, и все в таком роде.
За помощь в разработке сюжета первых двух частей спасибо Пестрой Звезде!
Огромное спасибо Улитнице за оказанную помощь в редактировании фанфика в качестве гаммы!
У фанфика будет семь частей (плюс одна дополнительная, про появившихся в шестой-седьмой части новых персонажей, и сборник драбблов), приблизительно по десять глав. Первая уже закончена, как и вторая с третьей, четвертая начата, пятая будет написана после окончания четвертой, шестая, соответственно, после окончания пятой, и так далее.
наверное, этот фанфик не отпустит меня теперь никогда
Анкеты персонажей
[cut=Главы первой части][cut=Первая глава]И ветер свеж, и ночь темна,
И нами выбран путь — Дорога Сна...
— Мельница, Дорога Сна
Первая глава
Острошипая приоткрыла глаза и поморгала, отгоняя застилавшую их серую пелену, однако все вокруг так и осталось расплывчатым, едва видимым и словно сокрытым в тумане. Голова немного ныла, как от удара, и Шипи невольно дотронулась рукой до лба. Та оказалась холодной, как лед, и как только Шипи это почувствовала, то ощутила еще и то, что она сидит на чем-то вроде мостовой, прижавшись спиной к стене. Туман все еще клубился вокруг нее, но если до этого он был бесформенным, то теперь стал образовывать какие-то причудливые фигуры. Ей это не нравилось, но одновременно она оставалась спокойной, будто то, что она видела, и должно было происходить. Правда, нарастающее любопытство все же взяло верх, и Шипи ощупала рукой поверхность вокруг себя. Пальцы поначалу ощутили лишь шероховатые камни, но вдруг наткнулись на что-то острое. Девушка резко отдернула руку и вполне ясно сумела разглядеть на ладони порез. Тут же туман вокруг начал быстро рассеиваться, и Шипи снова это почти не удивило.
Спустя пару минут последняя дымка бесследно растворилась в воздухе, и Острошипая сумела различить ровную серую брусчатку, на которой сидела. Повернув голову и пробежавшись глазами по месту, которое она ощупывала, она увидела небольшой осколок стекла — видимо, на него Шипи и наткнулась. С трудом поднявшись на почему-то не слушающиеся ее ноги, Шипи наконец внимательно огляделась.
Она находилась в совершенно незнакомом ей месте. Это была небольшая площадь, окруженная не слишком высокими домами и покрытая аккуратно сложенной брусчаткой. С первого взгляда казалось, будто ее только-только положили, но при ближайшем рассмотрении мостовой становились видны и выбоины, и другие следы возраста. Посреди площади возвышался причудливый фонтан, но воды в нем не было; подняв голову к небу, Шипи увидела серые облака, через которые едва проникали солнечные лучи. На площади было безлюдно, а некоторые детали домов, сколько бы Шипи ни всматривалась в них, так и остались неясными.
Сделав несколько робких шагов вперед, к фонтану, Острошипая обнаружила, что идти оказалось гораздо легче, чем казалось на первый взгляд. Добредя до фонтана, она остановилась и зачем-то заглянула в него. Оказалось, что вода там все же есть, но было ее совсем немного, и она едва покрывала слой мелких монеток на дне. Шипи подумалось, что люди в этом месте достаточно суеверны, раз бросают монетки в фонтан в таком количестве. Странно, но мысли у нее в голове еле ворочались, причем она даже не думала о том, как она оказалась здесь и что это за место.
Вдруг Шипи уловила слабый звук, напоминающий постукивание. С каждой секундой он становился все громче, и наконец она поняла, что это стук каблуков по мостовой, и резко обернулась. По одной из многочисленных улочек, выходящих к площади, к ней шла высокая девушка. Она тоже казалась размытой, единственное, что было достаточно ясным — зеленого оттенка волосы, в длину немного ниже плеч, и темные глаза.
— Ты уже слышала об этом? — неожиданно произнесла девушка. Ни приветствия, ничего — даже ее голос не запомнился Шипи, словно сразу растворился в воздухе, а вот слова накрепко врезались в память. — В подвале того дома открылся книжный магазин. — Она махнула рукой в ту сторону, где Шипи очнулась несколько минут назад.
На миг Острошипая удивилась, но совсем не словам девушки, а тому, что, осмотрев саму площадь, не обратила внимания на тот дом. Стены его были темно-синими, из крашеного дерева, а вот окна и дверь вновь остались для ее глаз размытыми. Почему-то у других вещей она подмечала самые мелкие детали, а некоторые при этом и вовсе разглядеть не могла.
— Сразу после того, как войдешь, поверни налево и иди вниз, — вновь раздался голос зеленоволосой девушки.
В любой другой момент Шипи наверняка бы изумилась тому, зачем ей этот книжный, кто эта девушка, и опять возвратилась бы к насущному вопросу, где она сейчас находится... Но она совершила с точностью противоположные действия — послушно зашагала в сторону темно-синего дома и, открыв дверь, вошла внутрь. Тихонько звякнул колокольчик. Острошипая сразу повернула налево, дошла до лестницы, ведущей вниз, и начала спускаться по каменным ступенькам. Что-то, что было в другой части этого дома, ее сейчас совершенно не интересовало, поэтому не оставило в ее памяти даже крохотного отпечатка. Спустившись в подвал, Шипи обнаружила, что там вполне светло, и заглянула в еще одно помещение. Все там было уставлено стеллажами и шкафами с самыми разными книгами, которые, однако, казались одним ярким пятном обложек без всякой конкретики. Перед ними стоял деревянный письменный стол, а рядом с ним — человек... Шипи буквально оцепенела. Он был очень странным на вид и напоминал ей кого-то вроде мага, как их обычно изображают в сказках — с длинной белой бородой, в неясного вида плаще и с буквально пронзающими насквозь черными глазами. От них по спине Шипи пробежал невольный холодок.
И вдруг она поняла, что это сон. Эта мысль просто вспыхнула в ее голове, и, чем более явной она становилась, тем расплывчатее казалась окружавшая Острошипую обстановка. Все обернулось огромным цветным вихрем, Шипи отчаянным, но безуспешным криком попыталась остановить это...
И проснулась.
В глаза ей ударил яркий солнечный свет из окна, и в то мгновение почти весь сон птицей улетучился из головы Шипи. Все, что осталось в памяти — странные слова зеленоволосой девушки и напоминающий мага человек в книжном...
"Что только не приснится, честное слово", — немного раздраженно подумала Шипи, недовольно обнаружив, что до сих пор немного дрожит.
Шипи приподнялась и бросила взгляд на стоявшие на полке часы. Те показывали почти десять утра. Возможно, какие-нибудь ранние пташки посчитали бы это тем, что она проспала, но сейчас, в выходные, все было с точностью до наоборот. Многие "островитяне", как в шутку называли друг друга жители домов на улице Острова Советов, еще видели двадцатый сон.
Быстро переодевшись, Шипи уже хотела пойти почистить зубы и даже дотронулась до ручки двери в ванную, как вдруг замерла. Ладонь немного засаднило. Подняв руку, Шипи, не веря своим глазам, уставилась на красующийся посреди нее небольшой порез. Сразу в ее памяти всплыли и густой туман, в котором она пыталась нащупать, что вокруг находится, и порезавший ее руку осколок стекла.
— И что все это значит?.. — вслух произнесла она.
Странный и почти забытый сон понемногу начал обрастать подробностями — фонтан, монетки в нем, темно-синий дом... Помотав головой, Шипи попыталась отогнать надоедливые мысли, но те только ярче врезались ей в память. На какой-то момент ей показалось, что это и вовсе был не сон, но тут же она поняла всю глупость этого предположения. Однако все равно оставался открытым вопрос — откуда взялся порез? Причем на том же месте, что и во сне...
"Надо поговорить с Белозвездкой", — решила Острошипая. Белозвездка, или же просто Беля, была ее хорошей подругой и наверняка помогла бы ей разобраться во всей этой путанице со странным сном и порезом. А пока лучше просто вести себя как обычно, что у Шипи, которая через некоторое время задумалась о написании продолжения к одной из своих повестей, получилось весьма успешно. Почистив зубы и умывшись, Шипи вышла из своей комнаты и направилась влево по коридору — в сторону столовой.
Тут стоит отметить необычную планировку многочисленных домов на улице Острова Советов, немного напоминающую планировку номеров в отелях. В каждом из них десять этажей, и все они устроены достаточно странно для обычного человека. Когда поднимаешься на нужный этаж на лифте, оказываешься в начале длинного коридора — чистого, светлого, с ковром на полу. Периодически в нем встречаются двери, но их мало, потому что комнаты, где обитают "островитяне", очень большие. У каждого "островитянина" также есть собственная ванная, а вот кухня и столовая у всех общие и находятся в конце коридора. Обычно там в определенное время подают готовые завтрак, обед и ужин, но можно прийти в любое время и самому приготовить что-либо на кухне. Столовая небольшая, в ней всего один стол, но, так как на каждом этаже обитают лишь пять-шесть островитян, неудобств это не вызывает.
Когда Шипи почти добралась до столовой, то почувствовала доносящийся с кухни крайне вкусный запах и тут же поняла, как ей хочется есть. Вчера она очень долго просидела за редактированием текстов и перекусила всего лишь куском хлеба с маслом, так что сейчас ей не мешало бы как следует подкрепиться.
Шипи распахнула дверь в столовую и сразу обрадовалась, увидев там Белозвездку. Беля часто вставала раньше нее, поэтому Шипи опасалась, что они разминутся, и ей придется идти к ней в комнату, находившуюся на противоположном конце этажа, чтобы рассказать про свой сон. В столовой была не только Беля — над столом туда-сюда летал Ойя.
Да-да, именно летал, ведь Ойя — отнюдь не человек, а странное летающее существо, покрытое черными щупальцами и часто улыбающееся во все сто... двести... короче, огромное количество зубов. Глаза у него большие и светло-бирюзовые, а щупальца частенько двигаются сами по себе, что временами мешает Ойе. Так что же такое чудище делает в самом что ни на есть обыкновенном доме на улице Острова Советов, спросите вы? Ойя идеально подходит под выражение "на лицо ужасный, добрый внутри". С его появлением связана довольно необычная история — появился он у порога дома под Новый Год, перед самым боем курантов. Тогда как раз съезжал один из жильцов, и на его место поселили Ойю, пусть сначала и с опаской. Ойя оказался на улице Острова Советов, когда сбежал от своих начальников — Бонмучо и Маджолины. Он рассказывал, что раньше служил в их армии вместе с другими Мойя и Ойя, но всегда был слишком добрым и милосердным, поэтому не мог выполнять их жестокие приказы. Когда ему стало совсем невмоготу, он сбежал и в конце концов оказался тут. Шипи, Беля, а также остальные жильцы этажа до сих пор не поняли, где находится эта армия — до этого они ни разу не слышали ни про Мойя, ни про Бонмучо с Маджолиной. Кто-то вообще предполагал, что Ойя прибыл из параллельного мира, но эта мысль не прижилась — даже магия уже давно считалась здесь простой легендой, не то что путешествия между мирами.
И вот этот самый странный Ойя летал туда-сюда над столом, едва не задевая своими щупальцами огромную люстру. Белозвездка оторвалась от еды и улыбнулась Шипи:
— Привет, Шип!
— Доброе утро, Беля, — отозвалась Шипи, присаживаясь на стул рядом с ней. — И тебе тоже, Ойя, — махнула она рукой Ойе.
— Привет-привет, — своим по обыкновению рокочущим низким голосом ответил Ойя.
— Что сегодня на завтрак? — поинтересовалась Шипи у подруги. Белозвездка тем временем осторожно прихлебывала из чашки горячий чай, чтобы не обжечься. Повернув голову, она ответила Острошипой:
— Ничего особенного, омлет, блины да чай. У нас, кстати, новый повар, готовит хорошо, только червяков боится до ужаса. Ты ведь понимаешь, что это значит?
— Еще как, — усмехнулась Шипи, бросив взгляд на продолжавшего мерить круги по воздуху Ойю. — У него явно не получится подружиться с Ойей, с его-то кулинарными вкусами.
Так уж вышло, что Ойя, хоть и питавшийся обычно нормальной едой, больше всего любил достаточно эксцентричные блюда. Особенно он жаловал жареных червяков во фритюре, но, судя по всему, ему придется дождаться другого повара, чтобы ими подкрепиться.
— Глупые они, — вздохнул Ойя. — Ни малейшего понятия о по-настоящему вкусных вещах не имеют!
Подруги, переглянувшись, с трудом подавили смех. Из забавных фраз, которые Ойя иногда отпускал, забывая о различиях людей и существ своего вида, можно было составить небольшую книжку.
Тут раздался тихий звон, и Шипи тут же повернула голову к небольшой двери в стене, скрытой занавеской. Оттуда послышался голос:
— Острошипая, твоя порция готова!
Шипи быстро проскользнула на кухню и вскоре вернулась с полной тарелкой. Снова сев рядом с Белей, она молча принялась за еду. Белозвездка же понемногу допивала чай, частенько размешивая его ложечкой, и даже заказала еще одну чашку в ожидании подруги.
Наконец Шипи закончила и поняла, что сейчас настал наиболее подходящий момент поговорить с подругой о произошедших странностях.
— Беля! — осторожно тронула она ее за рукав.
— Что? — обернулась Белозвездка, немного недоуменно глядя на нее.
— Мне нужно с тобой кое о чем поговорить, — довольно туманно пояснила Шипи. — Идем ко мне.
— Ладно, — согласилась Беля, поставила недопитый чай на стол и вслед за кивнувшей ей Шипи вышла в коридор. Там она направилась в сторону ее комнаты, а по пути, чуть понизив голос, опасливо спросила:
— Что-то случилось?
— Можно и так сказать, — чуть призадумавшись, ответила Острошипая. Затем она открыла дверь и чуть сморщилась, вновь почувствовав боль в ладони. Надо привыкать браться за вещи другой рукой. — Сейчас узнаешь, — прибавила она.
Еще больше удивленная Белозвездка зашла в комнату подруги и прикрыла за собой дверь. Шипи тем временем села на диван и кивнула ей, приглашая устроиться рядом с собой. Беля возражать не стала и тоже села, обеспокоенно повернув голову к Шипи.
— Так что произошло? — нетерпеливо спросила она.
— Сначала мне приснился очень странный сон, но не в этом дело, — задумчиво произнесла Шипи. — Хотя, наверное, лучше я тебе его перескажу.
Белозвездка кивнула и приготовилась внимательно слушать.
— Началось все с того, что я попала в какой-то город, а там... — сбивчиво начала пересказывать сюжет сна Острошипая. Несколько раз она путалась в порядке событий и поправлялась, но Белозвездка оставалась серьезной и внимательно слушала подругу, стараясь не упустить ни единой детали из ее рассказа.
А тем временем с кухни, держа в руках чашку чая и тихонечко насвистывая себе под нос "Имперский марш", к себе в комнату возвращался Желтовзгляд. Он также жил на этом этаже, частенько общался с его обитателями — Шипи, Белей, Ойей и Плиткинсом — и, можно сказать, был частью их дружной компании, о которой слышали, наверное, все жители улицы Острова Советов. Но сейчас это было совсем неважно, потому что Желт, услышав из комнаты, мимо которой он проходил, голоса, резко замолк и остановился. Прислушавшись, он понял, что это голоса Бели и Шипи. С полминуты Желт стоял неподвижно, пытаясь выбрать, что ему сделать — все-таки подслушать, о чем они разговаривают, или просто вернуться в свою комнату. Но любопытство взяло верх, и Желт, поставив чай прямо на пол, подкрался к двери и прислушался.
— ...как ни странно, я послушалась той девушки с зелеными волосами и пошла в этот дом с книжным в подвале, — донесся до него голос Шипи. — Там я спустилась вниз по каменной лестнице и оказалась в магазине. И... — она вдруг резко умолкла.
— Что там было? — раздался голос Белозвездки.
— Человек, но я даже толком не знаю, как его описать, — немного обескураженно ответила Шипи. — Ну... Представь себе мага, и все. С белой бородой, в плаще и будто покрытого всякой магией.
— Примерно поняла, — выдержав короткую паузу, отозвалась Беля. — А дальше?
— А дальше я вдруг поняла, что это всего лишь сон, и все вокруг начало расплываться, — продолжила Шипи. — И проснулась. Но это еще совсем не все.
"Ага, значит, Шипи что-то там приснилось, и она рассказывает об этом Беле," — догадался Желт. "Только что значит это "совсем не все"?"
— И что это значит? — повторила Белозвездка невысказанный вопрос Желта.
— Помнишь, я сказала тебе, что в начале сна порезала руку об осколок стекла? — с легкой дрожью в голосе отозвалась Шипи. — Вот, посмотри!
Она умолкла, будто что-то показывая, и тут раздался Белозвездкин удивленный возглас.
— Этот порез на том же месте, что и у меня во сне, ты понимаешь? — продолжала Шипи, уже не скрывая своего изумления и даже некоторого страха. — Я не понимаю, как такое могло произойти. Все, о чем я тебе рассказала, точно не могло быть явью, я в этом уверена!
— Может быть, ты просто обо что-то случайно порезалась ночью? — предположила Беля. — А потом почувствовала это во сне, но не проснулась. Наверняка такое могло произойти.
— Наверное, — с небольшой толикой сомнения ответила Шипи. — Даже не знаю, что и думать...
— А я думаю, что ты просто немного перетрудилась, — спокойно, но твердо сказала Белозвездка. — Слыханное ли дело, до часу ночи редактировать несколько глав подряд! Не такое еще привидится. Тем более, ты могла порезаться вчера бумагой и просто не заметить этого, ходишь ведь, как сонная муха. Тебе точно стоит отправиться куда-нибудь на природу и развеяться. Скажем, пойти в поход в лес. Заодно можем пригласить с собой Желта, Ойю и Снэйлстеп.
— Ты права, — уже гораздо бодрее ответила Шипи. — Наверное, я совсем притомилась, отдохнуть мне точно не помешало бы. Скажешь тогда остальным? Мне просто нужно заказ рисовать.
Послышался горестный вздох Бели.
— Ладно-ладно, — смущенно ответила Шипи. — Идем.
Желт, который тем временем переваривал услышанное по поводу сна, даже не сразу понял, что его, тихо притаившегося за дверью, сейчас обнаружат. Очнулся он только тогда, когда услышал скрип дверной ручки, и резко замер, затаив дыхание.
— Подожди! — послышался голос Острошипой. — Вчера я забыла отдать статью в журнал, сейчас, найду только... — и она отошла от двери. Судя по шуршанию, принялась копошиться в бумагах.
За эти несколько секунд Желт времени не терял и успешно смылся, не оставив и следа, не считая разве что забытой чашки чая на полу. Шипи с Белей потом немного удивились, обнаружив ее, но особого внимания этому не придали и просто отнесли чашку обратно на кухню, а потом отправились оповещать своих друзей о предстоящем походе.[/cut]
Вторая глава
Третья глава
Четвертая глава
Пятая глава
Шестая глава
Седьмая глава
Восьмая глава
Девятая глава
Десятая глава[/cut]
[cut=Главы второй части]Первая глава
Вторая глава
Третья глава
Четвертая глава
Пятая глава
Шестая глава
Седьмая глава
Восьмая глава
Девятая глава
Десятая глава (1)
Десятая глава (2)[/cut]
[cut=Главы третьей части]Первая глава
Вторая глава
Третья глава
Четвертая глава
Пятая глава
Шестая глава
Седьмая глава
Восьмая глава
Девятая глава
Десятая глава[/cut]
[cut=Главы четвертой части]Первая глава
Вторая глава
Третья глава
Четвертая глава
Пятая глава
Шестая глава
Седьмая глава
Восьмая глава
Девятая глава (1)
Девятая глава (2)
Десятая глава
Одиннадцатая глава
Двенадцатая глава (1)
Двенадцатая глава (2)[/cut]
А также ПЕРВЫЕ ДВЕ ЧАСТИ одним файлом в формате ртф! (из-за вредности ВК ссылка ведет на мою группу, пролистните ниже, справа, под "Фотоальбомами", будет раздел "Документы", а в нем - файл "ОСДДМ.rtf")
Продолжение будет в самое ближайшее время. Надеюсь, мой фанфик вам понравился ^^
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Пятница, 07.03.2014, 23:34 | Сообщение # 61 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| [cut=Десятая глава (часть 2; вторая половина)]Десятая глава, 2
Пытаясь отдышаться, Шипи села и провела рукой по лбу. Только через пару секунд наконец пришло осознание, что они все-таки спаслись от жестоких пчел и выбрались наружу.
— Получилось! — радостно воскликнула она. — У нас получилось!
— Рано радуешься, Шипи, нам еще до Дымогривки нужно без происшествий добраться... — остудила ее пыл Гроза. — Руи, не забыл, что обещал телепортировать сюда мой поезд? Повторить координаты?
— Нет, я помню, — недовольно буркнул дракон, тем временем отчищавший от своей чешуи и шипов на спине комья земли, налипшие туда, пока он пробирался через туннель. Он уже перестал светиться, как и Шипи с Ойей — действительно, стоило им попасть на солнечный свет, как все это свечение драконьего огня исчезло. — Сейчас, — он поднялся и отошел куда-то к краю острова. К слову, сам остров был покрыт лесом, не считая лужайки как раз на краю, где был выход из туннеля и где оказались друзья.
— Гады эти пчелы, и никто больше, — высказался Желт, отряхнувшись и тоже поднявшись.
— Ну, все-таки их можно понять, без цветов они жить не могут, — возразила Беля, как всегда посмотревшая на ситуацию с другой стороны из-за своей доброты.
— Да какая разница, без чего они там жить не могут! Они нас чуть не убили, и после этого ты их жалеешь? — выкрикнул Желт.
— Потише, ты мешаешь дракону сосредоточиться, — вовремя вмешалась Гроза под подходящим предлогом.
Однако Беля все-таки не удержалась и многозначительно сказала:
— Может быть. — Потом она повернулась к Шипи и спросила ее: — Шип, а ты как считаешь?
— Никак, потому что я жутко устала и жутко хочу есть, — отрезала Шипи. Радость ее уже вся улетучилась из-за того, что им еще предстояло ждать, пока Руи наколдует поезд, а потом добираться до Дымогривки.
— Вот-вот, — поддакнул Желт. — Поскорее бы уже вернуться. Главное, чтобы Дымогривка нас снова не закинула в какой-нибудь другой мир, — ехидно добавил он.
— Да, хватит пока приключений, — согласилась Шипи. — Ну, а через месяц-два, пожалуй, можно вернуться. Или даже раньше, чтобы навестить Грозу. Правда, Гроза? — спросила она, поворачиваясь к ней.
— Я была бы не против, — улыбнулась та. — Честно говоря, за эти несколько дней я поняла, что вы стали моими настоящими друзьями! Конечно, у меня есть здесь приятели, но это не то.
— Да, леди Гроза — чем больше друзья преодолели вместе, тем крепче их дружба, — добавила молчавшая до этого Улитница. — Но все же, осмелюсь спросить — скоро ли сэр Дракон закончит?
— Сейчас пойду и спрошу, — отозвалась Гроза и поспешила к Руи, продолжавшему сидеть на краю острова. Они что-то друг другу сказали — что, Шипи не услышала, поскольку ветер отнес их голоса в другую сторону, — и вот Гроза вернулась.
— Руи говорит, что скоро, если мы не будем ему мешать, — передала она им слова дракона.
— Так мы и не мешаем! — воскликнула Синдер, подскочив к ней. — Эй, Руи, давай скорее!
— Он сказал не мешать, — с нажимом на последнее слово, пояснила ей Гроза-Финляндия. Она хотела добавить яснее о том, чтобы Синдер Ти не отвлекала его, как неожиданно раздался странный звук, и в воздухе перед ними сам собой материализовался поезд Грозы.
— Ур-ра! — вскрикнула пегаска и первой бросилась к поезду, влетела внутрь и спустя пару мгновений уже сидела, положив копыта на подоконник. Остальные друзья последовали за ней следом (конечно, не так быстро), обрадованные тем, что еще немного, и они вернутся к Дымогривке. Скоро они уже примостились на сиденьях, один только Ойя нетерпеливо летал взад-вперед по салону, все мечтая о жареных червяках. Руи же кое-как устроился рядом с кабиной, свернувшись в три погибели. Гроза возилась в кабине машиниста, как неожиданно воскликнула:
— Здесь записка! Похоже, от Дымогривки...
Шипи встала и заглянула в кабину. Там она увидела Грозу, держащую в руках раскрытый небольшой свиток желтоватой бумаги. По мере того, как машинистка читала, что там написано, лицо ее все больше бледнело, а глаза становились все более напуганными.
Вдруг Гроза отшвырнула записку и резким голосом, в котором проскакивали нотки паники, сказала:
— Все плохо. Настолько, что если мы не прибудем вовремя, придет конец всему. Последний листок с волшебного дерева вот-вот упадет... Дымогривка так долго не продержится, она быстро теряет свои магические силы. Я и сама чувствую, что это так... Острова уже слишком хрупки...
— И... — севшим голосом произнесла Шипи, чувствуя пробежавшие по спине мурашки.
— Будем лететь на максимальной скорости. Когда прибудем, не теряйте ни единой секунды — бегом к Дымогривке. Отдайте ей камень. Тогда все обойдется. Летим.
Поняв, что все действительно очень серьезно, Шипи села обратно, и вовремя — поезд сразу же рванулся ввысь, да так быстро и резко, что летевшего по нему в тот миг Ойю прижало к полу. Тот с трудом дополз до свободного сиденья и сел туда. За окнами с огромной скоростью проносились облака и клочья голубого неба, а все друзья молча сидели, со страхом думая о том, успеют ли они, успеют ли...
— Почти на месте, — дрожащим голосом сообщила Гроза.
Шипи стиснула зубы, отчаянно надеясь на то, что будет не слишком поздно. Они должны успеть! Просто обязаны! Иначе никак!
Она почувствовала, что поезд снижается, и только тогда посмела выглянуть в окно и посмотреть на главный остров. Все выглядело таким же, как обычно — парк с деревьями, аллеи, главная площадь с дворцом. Сразу после этого у Шипи отлегло от сердца, и она успокоилась — все-таки все нормально, и они успели. Вот сейчас они приземлятся, дойдут по аллее до замка, отдадут Дымогривке магический камень...
Но тут раздался ужасный грохот, слышный даже здесь, в поезде, и прямо на глазах у Шипи от острова под ними отломился кусок и полетел в бездну.
— АААА!! — дико взвизгнула она и отпрянула от окна. — Там... Остров... Рушится! Все рушится! — засипела она, пытаясь отогнать от себя ужасающую картину, сразу отпечатавшуюся в ее памяти — гигантская трещина, пробежавшая по земле, отламывающийся и падающий кусок острова с парком... А ведь там могли быть люди! От этой мысли Шипи стало дурно. Она попыталась попросить Грозу лететь прямо к замку, но не сумела выдавить ни слова — ее всю заполнила паника. Остальные тоже выглядели не лучше — ужасно напуганные, переглядывались, дрожали, Синдер и вовсе бешено стучала зубами, забившись под сиденье.
— Леди Гроза! К замку! — кое-как овладела собой Снэйлстеп.
— Уже, — коротко отозвалась та. Шипи обернулась и увидела, что Гроза выглядит спокойной и сосредоточенной, но так было лишь на первый взгляд — потом она поняла, что машинистка испугана и ошарашена даже больше их. Ведь на этом острове ее дом, и она может его потерять... И не только — весь ее мир будет потерян, и они не смогут спастись, ведь Дымогривка ослабела вместе с деревом и ничего не сможет сделать... А вдруг тогда и она, королева магии, погибнет? А потом и все...
Вот он — конец. Самый настоящий.
Шипи уже была готова потерять сознание от ужаса, как услышала голос Грозы:
— Что-то не так... Нет! Поезд падает... Этого следовало ожидать. Я постараюсь приземлить его хотя бы на аллею, держитесь!
Вот тут уже все друзья сбились в кучку и прижались друг к другу, дрожа и стуча зубами от страха, ведь это вполне могли быть последние минуты их жизни!
— Я помогу! — рыкнул Руи, просунув голову в кабину и начав что-то наколдовывать. Кажется, у него получилось, потому что на полной скорости несшийся вниз поезд вроде бы стабилизировался и теперь снова медленно снижался. И вот он мягко приземлился на аллею, но облегчение продолжалось лишь миг — тут же все почувствовали, как бешено трясется разваливающийся остров. С трудом удерживая равновесие, друзья выбрались наружу из поезда и сразу же бросились в сторону замка, перескакивая через трещины, прорезавшие аллею.
— Я останусь здесь! — раздался сзади голос Грозы. — Постарайтесь успеть!
Она крикнула им еще что-то, но друзья уже ничего не услышали — они успели отбежать далеко от поезда и продолжали, продолжали бежать — а замок, казалось, был все так же далеко...
Неожиданно раздался жуткий треск, и огромное дерево, росшее на краю аллеи, накренилось и затем с шелестом листьев и еще более громким треском упало... на оказавшегося прямо под ним Ойю.
— Ойя! — хором вскрикнули друзья и одновременно бросились к упавшему дереву. Из-под листвы виднелись черные щупальца Ойи, но сам он был придавлен стволом. Раздалось неясное бормотание — кажется, он пытался что-то им сказать.
— Что теперь делать?! — закричала Шипи. — Нельзя бросать его, но и задерживаться тоже!
— Я останусь здесь и попытаюсь его вытащить, — быстро сказала Беля. — Бегите скорее! Не беспокойтесь, с нами наверняка будет все в порядке! — добавила она, увидев сомнение на лице Шипи. — Ойя наверняка даже не ранен. Главное сейчас — успеть вам. Вперед!
Шипи кивнула и снова бросилась бежать, как и остальные. Теперь их было всего пятеро — она сама, Желт, Лит, Синдер и Руи, и надежда гасла с каждой секундой — потому что трещины становились все шире, деревья падали все чаще, а, судя по частому грохоту, куски от острова продолжали отваливаться и падать в пропасть.
Наконец они выбежали на главную площадь. Там царила настоящая паника — люди носились туда-сюда, пытались собрать и спасти какие-то вещи, некоторые едва не падали в прорезающие землю зубцы трещин... Посреди площади зияла огромная дыра, разделившая ее, поэтому оказалось, что пересечь ее напрямик невозможно. Прыгнуть никто из друзей не решился, но тут дракон заявил:
— Залезайте на меня, я вас перенесу!
Как только все забрались на Руи, тот расправил кожистые крылья и перелетел через дыру. Остальным людям, кажется, было даже все равно, что на площади находится огромный алый дракон — они будто обезумели, сталкивались друг с другом; некоторые, рыдая, сидели подальше от трещин. Соскочив с дракона, Шипи первой кинулась к дворцу и побежала вверх по ступеням. Они миновали несколько залов, держась подальше от витражных окон, которые лопались с ужасающей быстротой и рассыпались вихрями осколков вокруг. И вот перед ними оказалась последняя дверь — дверь в приемную Дымогривки...
Распахнув эту дверь, Шипи влетела в зал и увидела лежащую на троне Дымогривку — кажется, она была без сознания. Подскочив к королеве, Шипи бесцеремонно потрясла ее — сейчас было не до почестей, ведь мир висел на готовом сию же секунду оборваться волоске. Дымогривка медленно приоткрыла глаза и зашевелилась.
— Наверх... — слабо прошептала она. — По лестнице... Зайти в серебряную дверь, сказав "Сияние островов"... Дальше вы сами поймете, что делать, — и она вновь со вздохом потеряла сознание.
— Все слышали? — обернулась Шипи. — Подняться по лестнице и войти в серебряную дверь, сказав "Сияние островов!" Вперед!
Они выбежали из зала, и тут обнаружилось, что ведущая наверх винтовая лестница слишком мала, чтобы по ней мог подняться дракон. Делать было ничего, и Руи остался ожидать их внизу, а заодно и присматривать за Дымогривкой, не случится ли что с ней. С трудом поднимаясь по трясущейся лестнице и ее трещащим ступеням, одновременно теряя драгоценное время, запыхавшиеся друзья уже даже почти не понимали происходящего — все вокруг смешалось в один-единственный вихрь страха. Все — трещины в стенах, ступени под ногами и копытами, крики и грохот снаружи, звон лопающихся стекол... Ясно было одно — нужно спасти дерево. Нужно. Спасти. Нужно. Спасти...
Наконец лестница кончилась, и друзья оказались в небольшом зале. Увидев серебряную дверь, они сразу бросились к ней, пытаясь отдышаться.
— Сияние ос... — хотела выпалить Шипи, но ее опередила Синдер, все еще храбро сопровождавшая их:
— Сияние островов!
Дверь распахнулась, и Шипи, Желт, Лит и Синдер вошли в маленькую, темную комнатку, на первый раз показавшуюся им чуланчиком и заставившую задуматься, не ошиблись ли они дверью. Но Шипи с трудом разглядела в темноте маленькое пятнышко света, и, подойдя к нему ближе, поняла, что это крохотный светящийся листик — листик магического дерева... Последний.
Улитница молча подошла к деревцу и достала камень из кармана. Тот засветился слабым красноватым светом, и листок, словно почуяв присутствие камня, встрепенулся и потянулся к нему. Лит закрыла глаза и вытянула вперед руку с камнем, на которую был еще и надет волшебный браслет. В этот миг будто тысячи, нет, миллионы светлячков появились вокруг, осветив все происходящее. А потом эти светлячки-искорки подлетели к Улитнице и словно впитались внутрь нее. Лит засветилась, как и камень в ее руке — камень сиял все ярче и ярче, буквально затопил все вокруг светом... И тут тонкие золотистые струйки потекли сквозь воздух от него к дереву, вновь наполняя его жизнью и магией. Шипи, Желт и Синдер завороженно смотрели на то, как маленькое деревце покрывается множеством листьев, белеет и растет все быстрее и быстрее. И чем живее становилось волшебное дерево, чем больше струек из камня его питали, тем слабее становились подземные толчки, тем меньше было слышно криков... И вдруг что-то вроде огромной волны золотого света прокатилось от дерева по всему миру островов — и тогда все, что было разрушено, восстановилось, все, что увяло, расцвело, все, что исчезло, появилось вновь...
Камень перестал светиться, и Лит открыла глаза. Посмотрев сначала на дерево, а потом на друзей, она поморгала, осознавая ситуацию, и восторженно воскликнула:
— Получилось! У нас... получилось.
В этом "получилось" действительно было все — и все четверо засмеялись от того, что все позади, что они сумели это преодолеть! Обнявшись, как подобает настоящим друзьям, они побежали вниз по лестнице, буквально окрыленные тем, что они сумели сохранить дерево и весь мир островов. Внизу их встретили и Дымогривка, и Руи, и Беля с Ойей, целым и невредимым, и даже улыбающаяся Гроза.
И тут Дымогривка сделала нечто странное — поклонилась. Следом за ней это сделала и Гроза, и даже Руи! Только Беля с Ойей бросились к своим друзьям и обняли их, счастливые, оттого, что все хорошо закончилось.
— Почему вы... кланяетесь? — ошарашенно пробормотала Лит, глядя на Дымогривку. — Нет, не надо... Мы почти ничего не сделали!
— Вы спасли летающие острова, и за это я буду вечно вам благодарна, — просто сказала Дымогривка. — Теперь все снова будут в безопасности, а наш мир будет процветать, как раньше! Спасибо вам всем. Спасибо тебе, Острошипая, тебе, Белозвездка, тебе, Желтовзгляд, тебе, Ойя, и, конечно же, тебе, Улитница. Если бы вы знали, как важно это для нас... Для всех нас.
Повисла торжественная тишина. Но ее нарушила Синдер своим совершенно наивным воскликом:
— А как же я?
— А ты, Синдер Ти, самая храбрая пони из всех, которых мне доводилось встречать. Ты не бросила друзей в беде и сумела подружиться с тем, кого до этого очень боялась. Это достойный поступок.
Синдер смущенно потупила взгляд. Шаркнув копытцем, она негромко спросила:
— А... можно я останусь на островах еще ненадолго? Мне тут очень понравилось.
— Конечно, сколько угодно! — лучезарно улыбнулась Дымогривка и повернулась к Грозе и Руи.
— Гроза, ты тоже приняла в этом немалое участие. Спасибо за все, что ты сделала и еще сделаешь для летающих островов — да, я вижу, что в будущем тебе предстоит еще немало свершений. А ты, Рудольф? — по-видимому, таково было настоящее имя дракона. — Когда-то ты был королевским драконом. Займешь снова эту должность?
— Конечно, Дымогривка, — почтительно отозвался Руи, то есть Рудольф.
— Ну, почти все улажено, осталось лишь еще кое-то, — сказала Дымогривка и повернулась к Снэйлстеп: — Улитница, дай мне, пожалуйста, камень, кулон и браслет.
— Да, конечно, — закивала та и протянула все три предмета волшебнице. Дымогривка убрала браслет в длинный рукав голубого платья, а вот камнем зачем-то ударила об кулон... По зеленоватой жеоде в кулоне пошла трещина, и тут же Дымогривка бросила его на пол. Кулон засветился, раздался треск и... лай.
Все, кроме самой Дымогривки, с крайним изумлением смотрели на маленькую собачонку, стоявшую на полу среди осколков кулона и радостно вилявшую хвостом.
— Подозревака, малышка моя! Ты вернулась! — радостно воскликнула королева магии. — Ко мне!
Подозревака подбежала к Дымогривке и, как только та взяла ее на руки, облизала ей лицо и тявкнула.
— Я вижу, вы удивлены, — сказала Дымогривка, погладив Подозреваку по голове. — Это странно и даже в какой-то мере глупо, но я объясню. Моя собака Подозревака очень любила волшебный камень, всегда с ним играла и могла его найти, куда бы тот ни делся! Но вот когда он пропал в последний раз, она все же не смогла его отыскать, и очень грустила — даже не ела ничего, не радовалась, осунулась... Тогда мне пришлось превратить ее в кулон — до тех пор, пока камень вернется. И, так как Подозревака не обычная собака, а волшебная, то этот кулон помог вам найти камень!
— Да уж, она явно волшебная, — улыбнулась Шипи. — Обычно я боюсь собак, но вот Подозреваку — ни капельки!
— Вот и славно, — улыбнулась Дымогривка. — Думаю, теперь вам пора вернуться в ваш мир. Согласны?
— Конечно... — начала Шипи, — ...но нам сначала нужно попрощаться с нашими новыми друзьями.
Она посмотрела на Грозу, Синдер и Рудольфа и сказала:
— Вы действительно стали нашими настоящими друзьями. Гроза... Ты отнеслась к нам с искренней добротой, помогала и не смела бросать в беде. Как же мы благодарны тебе! И когда-нибудь мы обязательно вновь навестим тебя. Синдер... Я тебя создала когда-то, но я и не знала, какой храброй ты можешь быть! Спасибо за все. Руи... то есть, Рудольф. Ты очень умный и много раз помог нам, хотя мог этого не делать. Это говорит о настоящем великодушии, и я очень рада, что могу назвать такого дракона, как ты, своим другом.
Беля, Желт, Ойя и Лит просто кивнули, полностью соглашаясь со словами Шипи.
— Пора, — провозгласила Дымогривка.
Шипи обернулась к своим друзьям — тем, с улицы Острова Советов, с которыми она дружила уже долгие годы.
— Готовы? — спросила она.
— Готовы!
Зажмурившись, Шипи почувствовала, как ее окутывает спокойствие — как в тот раз, когда их затянуло в жидкость в дупле, или же в другой, когда уже маг отправил их сюда. Она не стала противиться этому спокойствию, и последней мыслью в ее сознании стали Гроза, Синдер и Руи.
"Я буду скучать."
Очнулась она вновь лежащей на траве, с закрытыми глазами. Открыв их, Шипи обнаружила, что лежит на холме, с которого открывается прекрасный вид на... улицу Острова Советов. Вскочив, Шипи с благоговением посмотрела на такие знакомые высокие дома, на людей, спешащих куда-то по своим делам... Ее затопило настоящее счастье.
Остальные друзья тоже поднялись и теперь молча смотрели на улицу Острова Советов, куда наконец, после стольких событий, они вернулись.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — тихо произнесла Шипи.
КОНЕЦ[/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Дымогривка | Дата: Суббота, 08.03.2014, 22:15 | Сообщение # 62 |
В ожидании чуда...
Группа: Учaстники Совета
Сообщений: 4520
| МРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРР
Я чуть не расплакалась)))
Шикарная глава)
Теперь не забудь отправить)))
" Пламя мое горит, чтобы тебя зажечь..."
Моя пещерка
Рабочий стол)
Аватар - чудесный арт от Тигровой Лилии)))
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Суббота, 08.03.2014, 22:29 | Сообщение # 63 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Дымогривка, ^_________^
Как отредактирую, сразу отправлю))
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Понедельник, 10.03.2014, 17:27 | Сообщение # 64 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Та-дам! Наконец-то это свершилось, держите — обе части ОСДДМ в формате ртф, отредактированные и также дополненные описаниями основных персонажей! ^^
Нажать
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Крылатая | Дата: Воскресенье, 13.04.2014, 19:00 | Сообщение # 65 |
▪■Ворон
▪■Обыкновенное чудо
Группа: Участники Советов
Сообщений: 4211
| Сегодня прочитала весь фанфик . Очень понравилось *___* Читала не отрываясь) Все очень интересно описано. А неожиданные повороты какие...
Аватар [c] АА
Баннер [c] Яролапка
Ушедший, но не навсегда
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Четверг, 29.05.2014, 13:34 | Сообщение # 66 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Крылатая, спасибо большое ^^
А вот и долгожданная первая глава третьей части! Что же будет дальше? Ждите продолжения и не забывайте оставлять свои отзывы! С:
[cut=Первая глава]Ты разлейся в смерть кипящей смолой,
Разлетись сотней пепла лепестков...
— Мельница, Прялка
Первая глава
Говорят, что самый темный час — перед рассветом. Те минуты, в которые кажется, что тьма накрыла все и останется навеки — что все так и останется таким же размыто-серым, с растворенными во мраке цветами, что не станет даже луны и ее серебряного света, лишь какие-то блеклые отблески дадут разглядеть окружающий тебя мир. И уже в тот момент, когда теряется последняя надежда, и действительно начинаешь верить в вечную тему — небо светлеет, окрашиваясь в акварельно-красный и предвещая новый день. Да, перед рассветом действительно самый темный час. Так же и в жизни — когда кажется, что из трудной ситуации не выкарабкаться, не найти выход, и это конец — что-то обязательно происходит такое, что поможет спастись. Природа словно дает подобную подсказку людям, правда, не всегда они ее понимают.
Шипи сидела у окна, разглядывая бледнеющее небо над городом. Сегодня ее вновь одолевала бессонница — Шипи проворочалась всю ночь, но в конце концов поняла, что так и не уснет, слишком много мыслей приходило ей в голову — так всегда бывало с ней в конце лета, она уже привыкла. Но после событий начала этого лета, а именно, невероятного приключения, в котором она очутилась вместе с друзьями, бессонные ночи и вовсе стали для нее обычным делом — Шипи было очень трудно вернуться в прежнюю колею после такого, и она постоянно вспоминала произошедшее в мельчайших подробностях, понимая, что не забудет этого никогда. Те несколько дней стали самым значимым событием во всей ее жизни... Конечно, когда друзья вернулись на улицу Острова Советов и рассказали о том, что с ними случилось, им никто не поверил — все считали, что их просто разыгрывают, кто-то и вовсе ехидно говорил, что друзьям не надо было есть подозрительные грибы в лесу. Хотя Шипи и понимала, что этого следовало ожидать, она все равно была разочарована. И вот сейчас, сидя у окна, она снова вспоминала то приключение, моменты из которого картинками всплывали у нее перед глазами — ее вещий сон, злая сторона мага, встреченного ими в лесу, погоня от Взгляда, поиски Ойи, появление Катрины, пещера со странными кристаллами, грифон, дом Осины и сорванный ритуал... А потом еще — летающий поезд Грозы, дворец Дымогривки, вызволение Плиткинса, появление Синдер, пещера дракона, спасение от хищных цветов, злые подземные пчелы и спасенные в последний миг острова... Даже несмотря на то, что тогда Шипи было страшно, что тогда она много раз считала, что наступил конец, ей хотелось вернуться в то приключение и пройти его снова, с теми же впечатлениями, но одновременно и с новыми. Но Шипи понимала, что это совершенно невозможно и что ей придется снова привыкнуть к размеренной жизни на улице Острова Советов, где в приключениях явно никто, кроме них, не нуждался.
Восходящее солнце тем временем уже почти выбралось из-за горизонта и начало слепить Шипи глаза. Тогда она будто очнулась от оцепенения и отошла от окна, моргая — однако у нее в голове продолжали прокручиваться те события, как бы Шип ни пыталась сосредоточиться на чем-то еще. Ей это уже начало надоедать, и Шипи, стараясь побольше думать о предстоящем дне, но никак не о своем приключении, открыла один из ящиков комода и с осторожностью вытащила оттуда толстую книгу в красной и чуть потрепанной обложке. Эта книга называлась "Мир за облаками", ее одолжила почитать Шипи ее подруга Мята, жившая в пригороде Знаменска и заведовавшая цветочным магазином. Этот пригород находился за лесом, — не тем, с которого началась вся та круговерть, в которой оказалась Шип с друзьями, другим — по которому протекала небольшая лесная река. Шипи много раз приглашала Мяту переехать на улицу Острова Советов, но та отказывалась, объясняя это тем, что слишком привыкла к своей жизни в пригороде, да и бросать магазин не хотела. Мята и Шипи иногда писали друг другу, но в последнее время писем от подруги Шип совсем не получала, и она была крайне удивлена, когда неделю назад обнаружила у двери посылку, в которой лежала эта книга. К книге прилагалось письмо от Мяты, где та кратко говорила, что все у нее хорошо, что ее цветочный магазин процветает, и предлагала Шипи обязательно прочитать присланную книгу. Прочитала Шипи ее за один день, от корки до корки, и за неделю успела перечитать еще несколько раз. Книга ее очень заинтересовала, но, как бы ни хотелось Острошипой оставить ее себе, она была обязана прислать ее обратно Мяте — тем более, что Шипи вполне могла купить в ближайшем книжном такую же. К слову, после случившегося с ней приключения Шипи настороженно относилась ко всем книжным магазинам, все никак не забывая о своем сне и о злой стороне мага.
Еще разок пролистнув "Мир за облаками" и со вздохом положив закрытую книгу на столик, Шипи достала бумагу с ручкой и, устроившись на стуле, начала писать ответное письмо Мяте:
Привет, Сахарный Единорог!
Снова пишет тебе Шипи. Рада, что с тобой и твоим магазином все прекрасно, давно не получала от тебя писем — наверное, ты была занята? Честно говоря, я тоже едва выискиваю свободную минутку среди всех этих дел, которые мне нужно переделать. Книга мне ужасно понравилась, хочется перечитывать ее снова и снова! Спасибо, что прислала ее мне! Но я хотела рассказать тебе о том, что произошло в начале лета... Это было нечто невероятное! Наверное, ты мне не поверишь, но я клянусь тебе, что все ниженаписанное — чистейшая правда до последнего словечка.
Дальше Шипи, чуть подумав, начала в подробностях описывать свои приключения — начиная от ее сна и заканчивая возвращением на улицу Острова Советов с летающих островов. Никогда она еще не писала таких длинных писем — Шип потратила на него с десяток листов, не забывая про каждую мелочь, даже самую несущественную — случившееся слишком твердо отложилось в ее памяти, чтобы упускать что-либо.
Наконец Шипи написала в конце пару пожеланий и свое имя и облегченно выдохнула, отложив ручку в сторону и потирая уставшую писать руку. Потом взяла стопку листочков, положила к себе на колени и принялась перечитывать письмо, выискивая в нем мелкие ошибки.
Собственные строки настолько захватили Шипи, что она, будто вновь находившаяся там, в другом мире, поначалу не услышала стук в дверь. Но уже тогда, когда стук стал невыносимо громким, и к нему к тому же добавились покрикивания "Шипи, открывай, это Беля!", Острошипая пришла в себя и, отбросив в сторону листочек, побежала открывать дверь. На пороге она увидела Белозвездку, которая, казалось, совершенно не была раздражена тем, что подруга так долго не открывала.
— Привет, Шип! Ты идешь на завтрак? — весело воскликнула она.
— Ну... иду, а что? — немного удивилась Шипи. Обычно Белозвездка не заходила к ней в такую рань, на завтрак они шли поодиночке, хоть примерно и в одно и то же время.
— Я просто хотела кое о чем тебе рассказать, — пояснила Беля, выглядя уже не такой веселой, а, как обычно, спокойной. — Я сегодня не могла уснуть, и мне пришла в голову одна мысль... Расскажу за завтраком. Идем!
— Интересно, что же ты придумала, — улыбнулась заинтригованная Шипи. — Ладно, идем!
Выйдя и прикрыв дверь, — закрывать ее на ключ не было необходимости, ведь в этом доме никто и никогда не забрался бы в чужую комнату с плохими намерениями — Шипи вместе с Белей зашагала дальше по коридору. Они уже почти дошли до столовой, как Шипи спохватилась:
— Письмо! Я ведь не успела его отредактировать до конца!
— Какое еще письмо? — спросила Беля, схватив уже готовую метнуться назад подругу за руку.
— Письмо Мяте, которое я должна сегодня ей отослать... — объяснила Шипи. — Я еще должна вернуть ей книгу, которую она мне прислала, помнишь?
— Шипи, ну ты как всегда, — покачала головой Беля. — Почему тебе нужно прямо сейчас его закончить? У тебя будет еще полно времени после завтрака!
— Хм, ты, наверное, права... — смущенно согласилась Шипи.
Войдя в столовую вслед за Белозвездкой, Шипи увидела там Желта и Ойю — Плиткинс же всегда завтракала позже всех и наверняка сейчас еще спала, поэтому Шип даже не удивилась тому, что не увидела ее за столом. Ойя, как и всегда, летал взад-вперед над столом в ожидании своих специфических блюд — Острошипой это сразу невольно напомнило утро перед тем, как они отправились в поход в лес. Подумать только, Шип тогда и не подозревать не могла, чем обернется ее странный сон! На какой-то момент в душе Шипи проскользнула надежда, что подобное сходство неспроста, и что скоро они окажутся в новом приключении... Но она со вздохом отогнала эту мысль, вернувшись к реальности — шансы на это были слишком малы.
Перекинувшись парой слов с Желтом и Ойей, Шипи поняла, что ничего особенного за это утро не произошло — уже который день. Жизнь на улице Острова Советов размеренно текла своим чередом, но Острошипая, как, впрочем, и остальные ее друзья, просто изнывала от скуки, искренне не понимая, как раньше могла считать свою жизнь насыщенной и интересной.
— Интересно, как там Гроза? — пробормотала она, сделав глоток теплого чая. — А Катрина?
— Я откуда знаю? — в своей привычной резкой манере отозвался Желт. — Мы их не видели с тех самых пор, как вернулись.
— Это был риторический вопрос, — буркнула Шипи.
— Ага, — фыркнул Желт и немного сердито на нее уставился. — Тогда позволь мне тоже задать риторический вопрос. Почему ты каждый день спрашиваешь меня о том, как-то там Гроза и ко, как будто я могу это знать?
Шипи не ответила, задумчиво взглянув куда-то в потолок.
— Ау, ответь, — щелкнул пальцами у нее перед носом Желт.
— Раз это риторический вопрос, то отвечать на него не надо, — моргнув, отозвалась Шипи.
Желт страдальчески вздохнул.
— Так, ты меня окончательно запутала. Разбирайся, в общем, сама, какой вопрос риторический, какой нет, а я пошел "Войну Клонов" смотреть.
В подтверждение своим словам, он сразу встал и покинул столовую, прихватив с собой чашку с чаем — что вновь напомнило Шипи об утре перед приключением, когда подслушавший их разговор Желт забыл чашку около двери.
— Шипи, помнишь, я хотела с тобой кое о чем поговорить? — неожиданно сказала Беля.
— Ну да, так о чем? — довольно безразлично отозвалась Шипи, поглядывая на все летавшего под потолком Ойю.
— Я вот подумала... — начала Беля. — Как насчет того, чтобы написать нам — всем вместе! — книгу про наши приключения? Что думаешь?
Для Шипи это стало полной неожиданностью — она-то думала, что Беля предложит какой-то очередной способ ее развеселить, разбавить рутину... Она уже делала так, но ее способы не очень-то действовали. Но вот сейчас... И как Шипи сама до этого додумалась?! Тем более, что начало уже положено — ведь в письме Мяте она изложила абсолютно все о своем приключении!
Шипи уже раскрыла рот, чтобы сказать, что это просто гениально, как ее опередил Ойя:
— Хм-м-м, хорошая идея. Помогу чем смогу, сама понимаешь, я с карандашом это... не очень лажу.
Ойя действительно писал как курица лапой, а того и хуже — все же, попробуй написать что-нибудь с помощью шевелящегося толстого щупальца, из которого, к тому же, все время выскальзывает карандаш или ручка. Правда, писать что-то ему было обычно незачем, поскольку работа его заключалась в другом — Ойя обычно помогал переносить что-нибудь тяжелое или чинил что-то (вот только большую часть времени он все равно ничего не делал, потому что подобная помощь нужна была не так часто).
— Потрясающая идея, — добавила обрадованная Шип. — Может, хотя бы тогда другие островитяне поймут, что мы говорим правду!
— Это вряд ли, но что мешает нам надеяться? — улыбнулась Беля. — Думаю, что Желт и Литк тоже будут только "за". Можно начать на этой же неделе!
— Тем более, что у меня есть письмо Мяте, где я описала все свои приключения! — заметила Шипи, уже заранее представляя, как продает свеженапечатанные экземпляры новой книги другим "островитянам".
— Но ведь ты собираешься его отправить Мяте, — немного недоуменно ответила Беля. — Вряд ли она будет возвращать его тебе обратно!
— Ой, действительно, — пробормотала Острошипая. — Я как-то не подумала об этом... Но ведь я все равно прекрасно помню, о чем я там писала!
— Ну, вот и хорошо, — подвела черту Белозвездка. — Тогда попозже поговорим с остальными.
— Ладно, я пойду дописывать письмо. До скорого! — попрощалась Шипи и молнией выскочила из столовой — так ей не терпелось поскорее отправить весточку Мяте, чтобы та наконец узнала все о ее приключениях!
Спустя примерно полчаса Шипи, держа под мышкой стопку листов и книгу "Мир за облаками", вышла из своей комнаты и направилась в противоположную сторону от столовой — к лифту. Неожиданно одна из дверей в коридоре, к которой она только-только подошла, приоткрылась, и оттуда выглянула Снэйлстеп. Увидев Шипи, она улыбнулась и в своей привычной странноватой манере поздоровалась:
— Доброго вам утра, леди Шипи! Куда направляетесь?
— Тебе того же, Лит, — отозвалась Острошипая. — На почту, отправлю обратно Мяте книгу, которую она мне прислала. И заодно — рассказ о наших приключениях. Кстати, сегодня Белозвездка предложила мне просто отличную идею — всем вместе написать и издать книгу об этом.
— Безусловно, я участвую, — с оттенком восторга отозвалась Улитница, глаза которой тут же заблестели при словах "написать и издать книгу". Снэйлстеп всегда мечтала об этом и каждый день писала, много писала, но из-за своей очень невысокой самооценки считала результат недостойным для того, чтобы его кому-либо показать.
— Скажи тогда Белозвездке, — напоследок обронила Шипи, уже удаляясь дальше по коридору.
— Хорошо, леди Шипи, — и Снэйлстеп вновь скрылась в своей комнате, закрыв дверь.
Спустя пару минут Острошипая добралась до большой застекленной площадки, коей заканчивался коридор и где и находился лифт. С этой площадки открывался великолепный вид на Знаменск (оттуда можно было увидеть даже Ролевой квартал, находившийся на противоположном его конце), и неудивительно, ведь Шипи со своими друзьями жила на девятом этаже, который был предпоследним в этом доме. Ей предстояло спуститься на первый этаж, который разительно отличался от остальных хотя бы тем, что там и в помине не было никаких комнат для "островитян". По большей части там находились кабинеты администрации, а также почта и прочие необходимые места.
Не теряя времени на разглядывание вида, который она видела уже сотни раз, Шипи нажала на кнопку и стала ждать, когда же приедет лифт. Тот прибыл быстро, и Шип, войдя внутрь, направилась на первый этаж. Лифт был большим, блестящим и металлическим, панелька с кнопками находилась у самой двери, на дальней стенке висело зеркало. Одним словом, этот лифт очень был похож на лифты, которые бывают в отелях; да и сами дома на улице Острова Советов очень сильно смахивали на отели своей планировкой. Шипи переехала сюда довольно давно, примерно через пару лет после постройки домов; однако Снэйлстеп, например, жила здесь дольше нее, в отличие от Белозвездки и Желтовзгляда, которые поселились на улице Острова Советов немногим позже. Ойя же, как уже говорилось, оказался у порога дома под Новый Год и проживал здесь всего несколько месяцев, но прекрасно вписался в компанию четверых друзей. Остальные же жители дома Ойю побаивались и часто рассказывали друг другу всякие жуткие истории о том, как, например, Ойя по ночам пьет кровь несчастных обитателей дома, или, того похуже, — утаскивает их в подвал и с громким чавканьем съедает. Ойю очень задевали подобные глупые байки, хоть он и всячески старался не обращать на них внимания, поэтому он не слишком часто покидал девятый этаж. Стоит сказать и о том, каким образом набирались жители на улице Острова Советов — здесь не мог поселиться любой желающий. Однажды пятнадцатилетней Шипи, по местному законодательству уже совершеннолетней, пришло письмо с предложением переселиться в один из домов на этой улице — главной причиной была проявленная Шипи активность в написании статей в местные журналы и их иллюстрировании. Да-да, улица Острова Советов была улицей творческих людей! Беля попала туда за успехи в рисовании и писательстве, как и Снэйлстеп. С Желтом вообще отдельная история — изначально на улицу Острова Советов должна была переехать его старшая сестра-художница Лучезарная, но та отказалась, решив остаться в родном доме, вдохновлявшем ее на написание картин. Желт же быстро смекнул, что это отличный шанс наконец съехать, и сам переселился в пустующую комнату сестры. А Ойя же просто умолял управдома Белоушку позволить ему жить в свободной комнате, расписывая в подробностях ужасы армии Мойя, где он служил прежде, чем попал сюда. В конце концов Белоушка уступила, решив, что Ойя им может пригодиться для тяжелой работы.
Раздался дребезжащий звук, и лифт остановился. Двери даже не успели полностью открыться, а Шипи уже выскочила наружу и огляделась. Несмотря на утреннюю пору, вокруг было довольно много людей — жителей не только этого дома, но и других. Ведь администрация здесь была многоуровневой — так, дом Шипи и ее друзей был домом третьего уровня, то есть управдом Белоушка и ее помощники заведовали также еще двумя домами, управляющие каждого из которых заведовали тоже двумя. Шипи даже боялась себе представить, что творится тогда в центральном доме улицы Острова Советов, коем управляет Красная Звезда — именно ее идеей было объединить всех творческих людей Знаменска на одной улице и именно она рассылала письма потенциальным жителям.
Направившись налево по указателю "Почтовое отделение дома номер семь", Шипи пару раз едва не натолкнулась на спешащих куда-то совершенно незнакомых людей. Она никогда не любила подобных столпотворений. И вообще, что все эти чужие люди делают в ее доме? Обнаружив, что рассуждает, как законченная эгоистка, Шипи фыркнула и потрясла головой, приходя в себя, и поспешила дальше.
Наконец она добралась до почтового отделения и, увидев на висевшем на стене синем почтовом ящике наклеенную кем-то косоглазенькую поняшку с полной сумкой писем, остановилась и улыбнулась. И совершенно неожиданно спустя пару мгновений оказалась на полу, машинально потирая ушибленную голову. Некий посетитель, в раздумьях натолкнувшийся на Шипи, охнул, но даже не извинился и бросился бежать.
— Как грубо! — крикнула ему в ответ Шипи, поднимаясь и продолжая тереть затылок. Естественно, книга и листки, которые она несла, в полном составе оказались на полу. И если книгу еще обходили, то некоторые индивидуумы уже прошлись по частям письма грязными ботинками и при этом в ус не дули. О помощи девушке и речи быть не могло.
Страдальчески вздохнув, Шипи подняла "Мир за облаками" и принялась собирать листки. Кое-как очистив от грязи пострадавшие, что, впрочем, не слишком помогло, и на листках все равно остались следы чьей-то рифленой подошвы, она собрала их по порядку и подошла к окошку, чтобы заказать бандероль. Но тут ее поджидал еще один сюрприз — все три окошка были закрыты, и на каждом висела написанная гелевой черной ручкой надпись "Санитарный день".
— Издевательство, — едва слышно пробормотала Шипи и угрюмо поплелась обратно. По дороге ей неожиданно пришла довольно интересная мысль, и Шип, вспомнив о том, где именно начались их с друзьями памятные приключения, воспряла духом. Идея была проста — принести Мяте книгу и письмо самой, через лес. Друзья наверняка будут не против, а если они и не попадут в новое приключение, то хотя бы отлично прогуляются!
Бодрым шагом Острошипая вошла в лифт и поехала наверх, радостно думая о предстоящем походе. Безусловно, эта идея была отличной![/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Крылатая | Дата: Четверг, 29.05.2014, 15:38 | Сообщение # 67 |
|
▪■Ворон
▪■Обыкновенное чудо
Группа: Участники Советов
Сообщений: 4211
| Острошипая, я хочу продолжение *-* Интересно, что будет дальше .)
Аватар [c] АА
Баннер [c] Яролапка
Ушедший, но не навсегда
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Воскресенье, 03.08.2014, 20:35 | Сообщение # 68 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Свершилось чудо.
[cut=Вторая глава]Вторая глава
Взяв в руки более-менее чистый лист из стопки, Шипи положила его на раскрытую страницу книги "Мир за облаками" но, увидев выступающие далеко за пределы обложки края листа, покачала головой и вздохнула. Видимо, ей придется запихнуть письмо в его полном составе в рюкзак, где оно наверняка помнется — или листы перепутаются, или еще что-нибудь… Но выбирать не приходилось — Острошипой совсем не улыбалось тащить с собой через лес коробку, а файл или папка, где письмо Мяте оказалось бы в полной сохранности, у нее отсутствовали. Времени найти еще какой-нибудь выход не было, потому что четверо друзей Шипи наверняка уже ждали ее на первом этаже дома, жалуясь друг другу на то, какая она копуша, поэтому Шипи решила махнуть на это рукой. Кое-как засунув листки и книгу в рюкзак, она накинула его на одно плечо и выбежала из своей комнаты в коридор.
Спустя несколько минут Острошипая выскочила из лифта и, приметив, что утренняя толпа людей, как ни странно, исчезла, и какой-нибудь незнакомый человек появлялся в ее поле зрения не чаще, чем раз в минуту, поспешила к главному выходу из дома. Двери там были стеклянными, что вновь придавало дому сходство с отелем, и Шипи сразу увидела ожидающих ее снаружи четырех друзей. Едва не столкнувшись с какой-то девушкой с голубой челкой, которая явно шарахнулась от Ойи, Шипи наконец оказалась на улице и помахала рукой друзьям.
— А еще дольше провозиться не могла? — хмыкнул Желт, стоило Острошипой подойти к компании поближе.
— Мы тебя уже заждались, — в более мягкой форме выразил свое недовольство Ойя. — И на меня тут все косятся… Противно прямо. Ну что такого странного я из себя представляю, а?
— Может быть, уже пойдем? — прервала очередную тираду Ойи на тему "Я самое обыкновенное существо" Белозвездка. — Чем раньше мы принесем письмо Мяте, тем лучше.
— Если нас опять занесет в параллельный мир, то раньше все равно не получится, — хохотнул Желт.
— Предположим, что не занесет, — заметила Шипи, для большего удобства накинув вторую лямку рюкзака на плечо. Письмо оказалось не таким уже и легким. — Хотя, это было бы неплохо…
— Повторюсь: может быть, уже пойдем? — слегка раздраженно вновь произнесла Белозвездка. — Нам ведь ничего не мешает разговаривать по дороге, верно?
— Вот именно, — поддержал ее Ойя, и пятерка друзей без промедления направилась по улице в сторону поворота на Редакционный переулок, что привел бы их к шоссе, за которым и находился лес, отделявший Знаменск от пригорода, где жила Мята. Переулок так назывался потому, что там находилось множество редакций журналов и газет, среди которых был и Журнал Острова Советов. Изначально его главным редактором была Принцесса Звезд, пропавшая еще до того, как Шипи въехала на улицу Острова Советов. Затем этот пост заняла Солнцегривка, а после ее недавнего увольнения редактором стала весьма вздорная юная особа по имени Аталанта — наверное, потому, что она была единственной, кто не верил в байки, которые шепотом рассказывали друг другу жители — о том, что эта должность была проклята загадочной Принцессой Звезд. На самом деле никакого проклятия и в помине не существовало — просто в редакции журнала царил такой хаос, что любой нормальный человек просто не выдержал бы продолжительного руководства над ним.
Занятые как раз обсуждением этого суеверия друзья даже и не заметили, как быстро миновали Редакционный переулок и вышли к шоссе. На том стояли такие тишина и запустение, что впору перекати-полю кататься, и Шипи, Беля, Снэйлстеп, Желт и Ойя сразу пересекли трассу, оказавшись перед лесом — не таким густым, как тот, где начались их приключения, но все равно внушительным. Маршрут был разработан Шип еще несколько часов назад — они собирались достигнуть лесной реки в нескольких километрах от края леса и вдоль ее берега добраться до пригорода, стоявшего как раз на этой реке — безымянной, являвшейся притоком своей полноводной старшей сестры со странным названием Червяк, что проходила через весь Знаменск. Сделав несколько шагов вглубь леса, Шипи вырезала отметку на мшистом поваленном дереве и махнула рукой друзьям, подзывая их идти за ней.
Чем дальше забирались друзья в лес, тем сильнее понимали, что на самом деле он гораздо гуще леса, куда они отправлялись в поход, и заблудиться в нем проще — поэтому метки старались делать как можно чаще. На карте лес был сплошь смешанным, никаких сосновых борков, таким он оказался и в жизни — разве что елки с их колючими лапами попадались почаще, чем лиственные деревья. Зато подлеска, оврагов и поваленных деревьев оказалось столько, что даже тем, кто шел по твердой земле, приходилось обходить сросшиеся намертво кусты, скакать по упавшим стволам подобно белкам и лазать по покрытым колючками склонам — что уж говорить о несчастном Ойе. В завершение всей картины, лес изобиловал мошкарой, которая лезла в глаза и рот и буквально доводила всех друзей до белого каления.
— А теперь, уважаемые знатоки, вопрос, — не выдержал Желт, в очередной раз едва не свалившийся с края оврага на заросли терновника, через которые только что продирался. — С какого перепугу мы поперлись через этот лес, когда спокойно могли добраться до того городка, идя вдоль дороги?!
— Насколько я понимаю, сэр Желт, изначально это планировалось как увеселительная прогулка, — заметила Снэйлстеп, отряхивая репьи с рукавов куртки. — Но эта идея, как ни жаль, с треском провалилась.
— Лучше бы вообще никуда не ходил, — недовольно буркнул Желтовзгляд. — Сидел бы себе дома, а не прыгал тут по оврагам. Вот сверну себе шею, будете знать…
— Зато свежим воздухом дышим, — попыталась ободрить его — и себя, кстати, тоже — Шипи. — Природа! Когда мы в последний раз в лес-то ходили, а?
— Мне того раза с лихвой на всю оставшуюся жизнь хватило, — закатил глаза Желт. — Где там твоя река? Хоть искупаюсь. Или мы тут до вечера бродить будем?
— Вообще-то, мы уже полчаса назад должны были до нее добраться… — задумчиво пробормотала Шипи, оглядываясь вокруг. — Но, судя по тому, что мы не находили оставленных на деревьях меток, кругами мы не ходим.
— Утешила, нечего сказать! — саркастически воскликнул Желт.
Неожиданно Шипи замерла, услышав раздавшийся где-то вдалеке и тут же затихший раскат грома. Подняв голову, она едва сумела разглядеть через переплетенные ветви и листья клочок голубого неба, но облегченно вздохнула, убедившись, что дождя пока ничто не предвещает. Однако далекий гром был первым звоночком, показавшим, что им стоит поспешить.
Острошипая еще раз огляделась, и ей показалось, будто бы справа за деревьями немного светлее — и возможно, что тот путь наконец приведет их к пресловутой реке. Внезапно Шипи овладело странное предчувствие — чего именно, плохого или хорошего, она понять не могла, но пробежавший по спине холодок заставил ее поежиться. Глубоко вдохнув, она направилась к тем деревьям, а ее друзья пошли следом.
Спустя где-то час ничего, что показало бы им, что они на правильном пути, найдено не было. Стало жарко и одновременно с этим стало вдвое сложнее пробираться через кустарник и буераки — еще бы, изнывая от зноя и постоянно утирая пот со лба. Пару раз пробовали завести разговор, но тот не заходил дальше нескольких фраз. Шипи подумалось, что, заблудись они так в лесу до их путешествия по параллельным мирам, то они даже могли бы посчитать это приключением — но не сейчас, когда позади остались настоящие приключения, а не какие-то унылые прогулки вроде этой.
Неожиданно снова раздался раскат грома. За этот час он прозвучал несколько раз, но не столь близко и громко — похоже, надвигалась гроза. Перспектива оказаться под ливнем в лесу явно не пришлась по душе друзьям, а потому они ускорили шаг — насколько это вообще было возможно.
Но это действие никак не могло отсрочить запланированного природой дождя. Спустя несколько минут через кроны деревьев начали просачиваться первые холодные капли, а последние лучи солнца были лишены возможности даже частично озарять подлесок надвинувшимися облаками. Вновь раздался гром, и капли начали падать на друзей со все возрастающей частотой — изморось превратилась в дождик, дождик — в дождь, а дождь — в самый настоящий всеобъемлющий ливень.
За несколько секунд друзья успели промокнуть до нитки. Шипи кое-как прикрыла рюкзак курткой, чтобы не замочить книгу и письмо, но что-то ей все равно подсказывало, что подобные меры от ливня их не спасут. Друзья сбились в кучку; Ойя дрожал больше всех, ведь он не мог накинуть куртку, как остальные, и был вынужден лишь тихонько хныкать басом от холода. В лесу и так стало темно из-за туч, а ведь почти наступил вечер, и все друзья старались не думать о том, что будет, если им придется ночевать под каким-нибудь мокрым насквозь деревом, прижавшись друг к другу в попытке согреться, как стайка пингвинов.
— Кажется, Желт, ты хотел искупаться? — громко сказала Шипи через шум дождя, стараясь разрядить обстановку. — Пожалуйста, твое желание исполнено!
— На подобное я, как ни странно, все же не рассчитывал, — угрюмо отозвался тот, явно не настроенный шутить. Шипи же решила не сдаваться в попытке развеселить компанию и обратилась к Ойе:
— Ойя, а если тебе накрыть нас как зонтиком? Было бы неплохо!
— Было бы неплохо, если бы мы просто остались дома и подождали до завтра! — неожиданно резко рявкнул Ойя, заставив Шип отшатнуться. Ойя никогда прежде не разговаривал таким тоном. Так что Острошипая бросила эту затею, потому что единственным, что заставило бы ее друзей сейчас улыбнуться, были дом, тепло и сухая одежда.
Вдруг Шипи показалось, что сквозь раскаты грома и шум ливня она расслышала звук текущей воды. Сначала она радостно подумала, что они наконец нашли реку, но потом поняла, что это наверняка всего лишь бегущий по очередному оврагу поток воды, что было бы неудивительно при таком серьезном ливне. Порой они уже натыкались на такие потоки, и потому овраги приходилось обходить или перебираться по упавшим деревьям, мокрым и оттого невыносимо скользким. Но что-то эти потоки никогда не шумели так громко, да и лес начал редеть…
— Река! — крикнула Белозвездка.
Едва заслышав этот крик, Шипи бросилась вперед, на бегу перескочив через покрытый грибами ствол, выбежала на пологий берег и чуть не свалилась прямиком в реку, что вышла из берегов и бурлила, пенистыми волнами приминая тростники и баламутя водоворотами глину. Ливень был здесь намного сильнее, если такое в принципе могло быть возможно, и Шипи едва что-то могла разглядеть через лившиеся у нее по лицу струи воды. Книга в рюкзаке наверняка уже погибла безвозвратно, не говоря о письме, но сейчас Острошипая начисто забыла об этом, думая об одном — наверняка до пригорода предстоит идти еще очень и очень долго.
— Погуляли, называется… — едва слышно пробормотала она себе под нос.
Остальные, выбравшись на берег, встали рядом с Шип, пытаясь разглядеть хотя бы что-нибудь, внешне напоминающее укрытие. Но не обнаружив ничего, поплелись вдоль русла реки, уже даже не пытаясь роптать и просто смирившись.
Когда уже почти что полностью стемнело, а друзья почти что потеряли всякую надежду укрыться от проклятого ливня, Шипи сквозь пелену дождя неожиданно увидела впереди какое-то смутное здание. Протерев глаза, она поняла, что ей не померещилось от холода и усталости — впереди, совсем рядом с рекой, действительно стоял дом — судя по всему, деревянный.
— Скорее, туда! — крикнула Шипи, ускорив шаг, точнее, буквально бросившись к дому с невероятной скоростью — конечно, хоть на ней и сухого места уже не было, но мокнуть дальше все равно не хотелось.
В сумерках и ливне очертания дома с трудом угадывались, но он был не таким уж и большим — одноэтажным, зато с небольшим крылечком. Свет в окнах не горел, в чем, в общем-то, никто и не сомневался — откуда в лесу электричество?
Буквально влетев на крыльцо, Шипи остановилась и просто стояла пару минут, пытаясь отдышаться. К этому времени подоспели и ее друзья; они столпились на маленьком крыльце, да так, что пол-Ойи продолжало мокнуть под дождем. Протиснувшись к двери, Шипи глубоко вдохнула и постучала. Впрочем, никакого ответа не последовало, да и она не ожидала его, поэтому просто распахнула незапертую дверь и вошла внутрь.
Даже в темноте было ясно, что этот дом совсем не заброшен, хоть и сейчас хозяев не было дома. Шипи ожидала скрипа досок под ногами, мотков паутины везде, где только можно, и отвратительного запаха спертого воздуха, но ничего этого не было и в помине. Более того, на стене слева от двери висела кисточка, и стоило Шипи за нее дернуть, как зажглась висевшая на потолке люстра. Обстановка была довольно скромной, хотя в ней чувствовался хороший вкус хозяйки — именно хозяйки, ведь вряд ли мужчина стал бы украшать занавески на окнах аккуратными бантиками, а в буфете ставить фарфоровых зверят.
— Интересно, откуда здесь электричество? — задумчиво сказала Улитница, вошедшая последней и аккуратно закрывшая за собой дверь. — Непохоже, чтобы хозяева держали генератор.
— Да какая разница, откуда оно здесь, главное, что есть! — ликующе воскликнул Желт, повалившись на диван персикового цвета и, конечно, сразу заляпав его мокрой грязью.
— Желт, а что хозяева скажут, когда вернутся? — осуждающе прикрикнула на него Шипи.
— С меня хватит! — категорически заявил Желт. — Пусть говорят, что им вздумается, а в данный момент я хочу три вещи — есть, спать и смотреть "Войну Клонов"!
В общем-то, Шипи была искренне согласна с ним хотя бы по поводу первых двух пунктов, но все равно сказала:
— И все же, грязь разводить не надо, хорошо? Лучше разожги камин.
Желт закатил глаза, но с дивана все же встал и, сунув в камин несколько бревен из лежавшей рядом с ним вязанки, принялся искать спички, в процессе бесцеремонно заглядывая во все попадающиеся на пути ящики. Неожиданно Шипи вспомнила про "Мир за облаками" и, тяжело вздохнув и приготовившись к зрелищу насквозь промокшей книги, открыла рюкзак — но тут же изумленно ахнула. Письмо буквально расползлось, рюкзак изнутри был полностью мокрым — но книга осталась совершенно сухой и нетронутой, словно бы никогда не попадала под ливень. Шип тряхнула головой, но наваждение не исчезло; взяв книгу в руки, она окончательно убедилась, что на той нет ни единого мокрого пятнышка.
— Быть того не может… — ошеломленно пролепетала Острошипая. — Она совсем сухая!
— Что, Мята тебе волшебную книжку подарила? — заинтересовался Желт, тем временем рывшийся на полочке и краем глаза увидевший Шипи с книгой.
— Возможно, что и так, — озадаченно отозвалась Шипи. — Сам посмотри.
Желт оторвался от разглядывания содержимого полки и, подойдя к Шип, взял в руки, пристально оглядел и даже пролистнул "Мир за облаками".
— Сухая, как Сахара, — констатировал он, возвращая книгу Острошипой. Шипи в ответ не сказала ничего. Класть книгу обратно в рюкзак она не решилась, а положила ее на подоконник, рядом с кактусом в маленьком коричневом горшке. Дождь все продолжал барабанить в стекло, а на улице вообще ничего нельзя было толком разглядеть — впрочем, Шип это уже и не интересовало.
Белозвездка тем временем заглянула в две другие комнаты — то были небольшая уютная спальня с одной кроватью и даже ванная с проведенной туда канализацией — одним словом, сей дом был очень цивилизованным, не считая того факта, что он находился в лесной глуши. Нашлась и кладовка, где лежали еще несколько вязанок дров, старенькая кровать-раскладушка и стоял пыльный велосипед со спущенными шинами — хозяйка, видимо, не слишком любила этот вид транспорта. В углу пристроился мешок картошки. Чистюля Ойя сразу отправился мыть щупальца в ванную, а Снэйлстеп обнаружила в холодильнике кастрюлю щей, дюжину яиц, а на сковородке — жареную рыбу и одинокую морковную котлету. Все выглядело так, будто хозяйка еще только днем была здесь, но сейчас, видимо, куда-то ушла или уехала.
Друзья быстро разобрались, что и как, и уже спустя несколько минут на электроплитке грелись щи, на столике красовались тарелки и приборы, и даже играла веселенькая мелодия в радиоприемнике на шкафу (друзья были немало удивлены, обнаружив, что в такую погоду тот смог что-то поймать). Ойя продолжал мылить щупальца в ванной; Желт даже предположил, что тот утонул, но донесшийся из ванной недовольный бас опроверг эту гипотезу. Камин он зажег, и теперь по дому разлилось приятное тепло, что продрогшим друзьям, по мнению всех, сейчас было нужнее всего (кроме самого Желта, который продолжал настаивать на том, что самым важным компонентом счастья является "Война Клонов").
— Знаете, мне бы хотелось пообщаться с хозяйкой, — зевнула Снэйлстеп. — Зачем ей жить в лесу, интересно? Не только ведь из-за природы?
— А из-за чего еще? — пожала плечами Шипи. — Или ты намекаешь на то, что у нее в прошлом случилась какая-нибудь неприятная история?
— Может быть… — задумчиво протянула Снэйлстеп. — Все может быть.
— А знаете, мне почему-то кажется, что она не из нашего мира, — вдруг предположила Белозвездка. Шипи и Снэйлстеп недоуменно на нее посмотрели. — В шкафу, который в соседней комнате, книги стоят в два ряда. Я вытащила одну из первых — посмотреть — и вижу, во втором стоит "Магические изобретения: от древности до наших дней".
— Книжка Шип идеально впишется в эту компанию! — фыркнул Желт. — Похоже, параллельные миры нас преследуют и никак не отвяжутся. — Тут он как бы между прочим добавил: — Как там еда?
— Успокойся, будет тебе еда, — хмыкнула Шипи. — Как Ойя, честное слово.
— Если бы я был как Ойя, я бы уже давно съел диван или еще что-нибудь, — наставительно заметил Желт и встал с дивана, покрытого уже высохшими потеками, которые при определенной доле фантазии можно было принять за дизайнерское решение, чтобы подбросить в камин еще дров.
Спустя несколько минут еда уже была готова, и Снэйлстеп, разлив суп в четыре тарелки с синими узорами по краям, крикнула:
— Сэр Ойя, выходите уже!
Однако ответа не последовало — не было даже ясно, услышал ли Ойя ее призыв. Закатив глаза, Улитница громко добавила:
— Без вас все съедят!
Тут же Ойя пулей вылетел из ванной, сверкая чистейшими щупальцами, и бросился к столу в ожидании пиршества. Но обнаружив, что перед ним стоят всего четыре тарелки с щами, он возмущенно воскликнул:
— А где моя тарелка?
— Увы, их всего четыре, — развела руками Снэйлстеп. — Могу посоветовать есть из кастрюли.
— Тем более, больше достанется, — заметила Шипи.
Ойя тяжко вздохнул, отчего часть супа из тарелок вылилась прямо на белоснежную скатерть, и, щупальцами притянув к себе серебристую кастрюлю, принялся оттуда, как из огромного стакана, пить щи.
В течение получаса друзья много разговаривали — и о чудом оставшейся сухой книге Шипи, и о том, как сейчас поживают другие "островитяне", и о таинственной хозяйке дома в лесу, и о музыке, и вообще обо всем, о чем обычно говорят пятеро закадычных друзей за ужином. Наконец с щами было покончено, и компания начала готовиться ко сну. Жребием определили, что на раскладушке из кладовки будет спать Желт (тот протестовал и утверждал, что это нечестно, но потом смирился), а на кровати — Шипи. Беля и Снэйлстеп едва уместились на оказавшемся раскладном диване, а проще всего было Ойе — тому не требовалось спального места, ведь спал он, просто-напросто зависнув над полом. Пускай ни у кого не было сменной одежды, уставшим как собаки друзьям было все равно, и они легли спать прямо в том, в чем пришли.
Удалившись в спальню, Шипи бегло ее осмотрела и пришла к выводу, что обставлена она неплохо. В книжном шкафу во втором ряду действительно оказались книги по магии, что напомнило Острошипой о том, что на самом деле параллельные миры совсем рядом. У кровати стоял торшер, — видимо, хозяйка любила читать на ночь — а в стене напротив было небольшое окно, на подоконнике которого, как и в гостиной, стоял кактус, но побольше. Матрас с подушкой оказались мягкими, так что вымотавшаяся Шипи, которой и так было почти все равно, на чем спать, мигом заснула.
А дождь продолжал назойливо барабанить в окно, будто силился что-то сказать спящим друзьям.[/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Среда, 13.08.2014, 17:00 | Сообщение # 69 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Продолжаем.
P.S. БОЛЬШЕ ЭКШЕНА!!1!
[cut=Третья глава]Третья глава
Шипи проснулась посреди ночи будто бы от резкого толчка и чуть ли не подскочила на кровати. На миг она не поняла, что это за маленькая незнакомая комната, где она находится, но потом к ней вернулась память о вчерашних событиях — в том числе о том, что пятеро друзей остались переночевать в пустующем домике в лесу. Однако Шип продолжал мучить странный страх, от которого по спине ее бегали мурашки, а сердце бешено колотилось. Глубоко вдохнув, Острошипая постаралась успокоиться, подумав, что ей всего лишь приснился кошмар, который она просто-напросто не запомнила. Вроде бы страх немного поутих, но в душе остался отвратительный осадок — будто бы отголосок предчувствия, что овладело ей вчера, в лесу, еще до того, как начался ливень. Что-то в глубине души подсказывало Шипи, что дело не только в каком-то призрачном ночном кошмаре, которого, вполне возможно, и не существовало в природе.
Еще несколько раз вдохнув-выдохнув, Шипи повернулась на другой бок — к окну, в которое все еще барабанил дождь. По углам комнаты сгущались тени, из которых, казалось, кто-нибудь сейчас да выпрыгнет, но Острошипая даже внимания на это не обратила — нет, это предчувствие явно не связано с тьмой, она понимала это каким-то уголком души и не боялась. Но уснуть ей больше не удалось, сколько бы она ни вертелась и ни заворачивалась в одеяло и каким бы монотонным ни был стук дождевых капель об оконное стекло и крышу.
В конце концов Шипи это надоело, и она решила почитать, надеясь на то, что хозяйка дома не будет ругать ее за то, что она трогала ее книги, когда вернется. Тем более, где ей еще в этом мире представилась бы возможность пролистать книги по магии — настоящие книги по магии, а не плод воображения разных авторов, наподобие "Мира за облаками". Это не было упреком ни в сторону автора книги, ни в сторону вкуса Мяты, но все же "Мир за облаками" был выдумкой — а сомнений в том, что книги хозяйки дома в лесу родом из параллельного мира, у Шип почему-то не возникало.
Шипи поднялась с кровати и, включив торшер, что засветился мягким желтым светом, подошла к книжному шкафу и вытащила несколько книг из первого ряда. Принявшись разглядывать корешки книг во втором ряду, она обнаружила такие названия как "Величайшие маги тысячелетия", "Строение пересекающихся миров", "Магия в немагических мирах" и несколько толстых томов "Расширенной энциклопедии параллельных миров" (кажется, Руи как-то раз упоминал, что там много интересного про различных существ). Острошипую заинтересовала третья книга, поэтому она аккуратно вытащила ее, довольно пухлую и в темно-синей обложке, и села на край кровати около торшера.
Книга была поделена на несколько частей, в ней имелось также короткое предисловие — с него и решила начать Шипи. Устроившись поудобнее и прислонившись спиной к висящему на стене ковру, Шипи открыла предисловие и начала читать первый абзац.
Как ни странно, но в тех мирах, которые именуются немагическими, тоже существует магия, но мало кто об этом знает. Жители миров придумывают странным явлениям запутанные объяснения, в которые верится с трудом, не желая признавать существование волшебства, которое есть абсолютно везде — просто где-то им пользуются, а где-то нет. История, что будет рассказана в этой книге — о тех жителях немагического мира, некого "мира за облаками", кто поверил в магию, а потому сумел ей воспользоваться. И все те магические растения, существа, предметы, что можно найти в этой книге, на самом деле существуют, и их свойства сохранены в первозданном виде.
Прочитав этот абзац, Шипи буквально обмерла, даже не пытаясь сглотнуть подкативший к горлу комок. Слова оказались до боли знакомыми, кроме последнего предложения — но это было и неважно. Важно было другое.
Точно с такого же абзаца начинался "Мир за облаками".
Шипи все еще не могла поверить своим глазам. Она пролистнула несколько страниц, потом открыла середину, затем конец книги — но все это она уже читала раньше, и разумного объяснения тому, что "Мир за облаками" оказался переизданием "Магии в немагических мирах", но только в ее мире, просто не было. Желт оказался прав — книга, которую ей одолжила Мята, оказалась волшебной.
Решив на всякий случай проверить, действительно ли ей не почудилось и что текст "Магии в немагических мирах" абсолютно совпадает с текстом "Мира за облаками", Шипи положила раскрытую книгу на полку шкафа и, вспомнив, что оставила необычное содержимое посылки Мяты на подоконнике в гостиной, покинула спальню.
В гостиной было так же темно и так же стучал по окнам дождь — хотя, впрочем, иного ожидать и не следовало. Друзья Шипи мирно спали, поэтому Шип постаралась прокрасться к окну как можно тише, чтобы их не разбудить, но все равно едва не натолкнулась на Ойю, который завис над полом и храпел прямо у нее на пути. Шипи пришлось его обходить и терять время, что только раззадоривало ее любопытство, пускай она уже и была полностью уверена в том, что "Мир за облаками" — это "Магия в немагических мирах". Правда, Шипи не припоминала того, чтобы в предисловии книги Мяты упоминалось о том, что магическое все-все, задействованное в повествовании, существует на самом деле, но это, впрочем, было и неудивительно. Ей только было непонятно, выдуман сюжет книги или нет, и правда ли ее герои, порой напоминавшие Шипи ее с друзьями, общались с говорящими птицами, обнаруживали порталы и путешествовали во времени с помощью волшебных желудей — причем в немагическом мире. Тут Острошипой в голову пришла отличная идея — ведь хозяйка дома наверняка скоро вернется? А значит, она спокойно сможет расспросить ее об этой книге, в том числе и о том, вымысел ли ее события или же чистейшая правда.
Глубоко ушедшая в свои мысли Шипи даже поначалу и не поняла, что уже несколько минут как стоит перед окном, на подоконнике которого рядом с кактусом лежит "Мир за облаками". Но стоило Шип потянуться рукой к ее красному переплету, как вдруг она вздрогнула, услышав сзади голос:
— О, Шипи. Что ты тут делаешь?
Резко обернувшись, Шипи увидела Желта, который сидел на краю кровати-раскладушки и немного недоуменно смотрел на нее.
— Хочу взять книгу, — пояснила она, а затем прибавила: — Похоже, она действительно оказалась волшебной.
— Продолжай, — заинтересованно сказал Желт, поднимаясь.
— Я решила почитать книги о магии, которые стоят в шкафу, так одна из них оказалась точной копией "Мира за облаками", — ответила Шипи, взяв в руки книгу. — Во всяком случае, мне так кажется…
— Как говорится, удивительное рядом, — фыркнул Желт. — И еще вопрос: а обязательно читать посреди ночи? Или те книги заколдованы, так что днем они рассыпаются в прах? — ехидно добавил он.
— Кошмар приснился, вот и решила отвлечься, — отозвалась Шипи, ничуть не обидевшись на Желта, в чьем голосе явно сквозило презрение. — А может, это был и не кошмар… — неожиданно задумалась она. Вновь ей овладело то самое предчувствие, и Шип едва себя заставила не кинуться наутек. Потом она выдавила: — Не знаю даже.
— Так, хватит мне голову морочить, — раздраженно бросил Желт. — Ты книгу взяла? Взяла. А теперь дай людям поспать.
— Мог бы быть и повежливее, я все-таки твой друг, — не осталась в долгу Шипи, впрочем, направившись после этих слов обратно в сторону спальни.
— Буду повежливее тогда, когда меня перестанут будить посреди ночи, — категорически отрезал Желт.
— Вообще-то, никто тебя не будил, ты сам просну… — не без оснований начала было Шипи, как ее остановил раздавшийся с дивана сонный голос Снэйлстеп:
— Леди Шипи и сэр Желт, я прекрасно понимаю, что вам хочется в очередной раз поссориться, но не могли бы вы делать это днем, когда поблизости не находится мирно спящих личностей?
— Извини, Лит, — немного смущенно сказала ей Шипи. Потом сердито покосилась на Желта и молча продолжила свой путь в обход Ойи, зажав в руке книгу. Она уже протянула ладонь к ручке двери, чтобы открыть ее, как внезапно замерла, услышав приглушенный, как будто раздавшийся снаружи дома звук, похожий на плеск. Очень громкий плеск…
Предчувствие в очередной раз обрушилось на Шипи волной страха, и та едва сумела не выказать этого и восстановить дыхание. Она попыталась убедить себя в том, что этот плеск — совершенно нормальное явление во время непрекращающегося ливня, вот только паника в ней, кажется, вот-вот была готова победить здравомыслие.
"Спокойно, Шипи, — мысленно сказала себе она, с неудовольствием ощущая себя последним параноиком. — Ничего плохого не случится ни с тобой, ни с твоими друзьями. Успокойся немедленно!"
Острошипая было собралась снова открыть дверь, как все повторилось — еще один звук, на сей раз скрип входной двери, заставил ее оцепенеть. Шипи едва заставила себя обернуться и с трудом разглядела — но все же разглядела — собравшиеся около входа в дом несколько лужиц.
— Смотрите-ка, лужи! Откуда они там? — наигранно, чтобы подавить страх, воскликнула Шипи, указывая рукой на поблескивающую на полу воду.
— Ух ты, лу-у-ужи! — сразу же раздался из темноты саркастический голос Желта. — Отку-уда же в ливень на полу могли взяться лужи? Может быть, это пролили топливо пролетавшие здесь инопланетяне? Ан нет, это же кровь жертв чупакабры, берегитесь, иначе она вас сожрет! Хотя у нас и так здесь обитает страшное существо, по вине которого мы все умрем от недосыпа!
Наверняка разошедшийся Желт мог бы так продолжать до утра, если бы не прервавший его неожиданно обиженный голос проснувшегося (или уже не спавшего?) Ойи:
— Я совсем не страшный!
— Как будто я о тебе говорю, — фыркнул Желт и, кажется, собрался добавить еще что-то ехидное, как его ледяным голосом оборвала Шипи:
— Знаешь, это не смешно. Совсем.
— Шип, да ладно тебе, — беспечно отмахнулся тот. — Если что, изви...
Но ему кое-что не дало закончить. А именно, самое внезапное из всех событий, что могли произойти — и одновременно подсказанное не отстававшим от Острошипой предчувствием. Никто толком даже не понял, что произошло, как дверь в дом и окна распахнулись, и пятерых друзей с головой окатило огромной холодной волной.
В одно мгновение после этого случилось очень много событий сразу: до сих пор спавшая Беля с воплем соскочила с дивана, едва не врезавшись головой в камин, Желт с нецензурной бранью бросился к двери, чтобы ее скорее закрыть, Ойя взмыл к потолку, гудя, словно ракета, Снэйлстеп молча вцепилась руками в диван, а Острошипая чуть не упала и к тому же выронила книгу — даже не обратив внимания на то, что, лежа в слое воды в несколько сантиметров, та продолжает оставаться совершенно сухой. Ошеломленная и, в отличие от книги, насквозь мокрая Шипи с раскрытым ртом смотрела на то, как вода продолжает прибывать в дом — словно бы течению реки вдруг вздумалось поменять направление, и дом на берегу оказался в самом ее русле. Как ни странно, окна и дверь были именно открыты, а никак не выбиты громадой воды, но Шип в тот момент было откровенно наплевать на этот факт — а ты попробуй обратить на подобную мелочь внимание, когда секунду назад тебя окатило ворвавшейся прямиком в дом рекой.
— Черт, черт, черт! — перешел наконец Желт к более культурным выражениям, пытаясь захлопнуть дверь и остановить хлещущие в дом потоки воды. — Она не закрывается! — Потом он бросился к ближайшему окну, едва не наступив на свалившийся с подоконника того кактус, но и то не желало поддаваться, словно бы его заклинило... или оно было заколдовано.
Эта догадка лишь на мгновение мелькнула в голове у Шипи, но тут же та поняла, что больше никоим образом объяснить происходящее невозможно. Неужели это хозяйка дома наслала на них волну за то, что они переночевали здесь? И неужели скоро здесь затопит абсолютно все, и тогда им, продрогшим и глубоко несчастным, придется посреди ночи бежать обратно в лес, где все еще продолжал лить дождь? И, возможно, умереть от холода, заплутав в этом самом лесу... Вот так все и закончится. А ведь они всего лишь хотели отнести посылку Мяте...
В панике Шипи бросилась в спальню и замерла от изумления. Совершенно нетронутый водой торшер продолжал светить как ни в чем не бывало — не горел и не искрился, будто бы ничего и не было. И поведение потоков воды в спальне показалось Острошипой каким-то странным — те не разливались равномерно по полу, а собирались близ книжного шкафа, будто готовясь нахлынуть на него волной. Шипи отскочила назад, и вовремя — через миг так и вышло, вода ринулась в шкаф и вынесла оттуда на пол все книги, тоже оставшиеся сухими. Но, похоже, и без того пораженной и не верящей своим глазам Шип предстояло изумиться вновь — потоки отхлынули обратно в гостиную, утянув за собой лишь несколько из смытых книг. Никаких сомнений в том, что река была заколдована, больше не возникало.
Острошипая снова метнулась в гостиную, где воды уже было по пояс, причем та продолжала с каждой секундой подниматься, как вдруг споткнулась о выроненную ей же "Мир за облаками" и наверняка упала бы в воду, не схвати ее за руку подскочивший к ней Желт.
— Залезай куда-нибудь повыше!! — сквозь шум воды прокричал он Шипи. — Ойя понес на улицу Белю и Лит, нужно дождаться, пока он прилетит за нами!!
Шипи лихорадочно огляделась вокруг, пытаясь понять, куда бы забраться, вот только ей никак не попадались на глаза подходящие места. Шкаф был слишком высоким, стол был готов вот-вот уплыть в дальние дали, на подоконниках хлестала вода, а узенькие полочки мигом бы обвалились под ее весом...
Шипи замерла в ступоре и уже была готова запаниковать. В тот момент Желт, решив, по-видимому, что она последует его примеру, бросился к не слишком высокому холодильнику, схватив по пути дрейфующий по течению стул. С трудом удерживая стул на затопленном полу, чтобы тот не уплыл, он уже собирался залезть наверх, но вдруг увидел, что Шипи не двигается с места, буквально остолбенев то ли от страха, то ли от шока.
— Сюда, Шип!! — прокричал Желтовзгляд, лихорадочно замахав рукой, однако никакой реакции не последовало. Не удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, Желт бросился к Острошипой, следом подхватил ее на руки и буквально закинул на холодильник, а потом сам кое-как забрался следом, едва не свалившись в воду с пресловутого стула. Кажется, Шипи наконец очнулась, потому что она огляделась и, оценив обстановку, указала рукой на стоявший в паре сантиметров от холодильника шкаф, просипев:
— Сюда!
— Очухалась? Славно, — не удержался от очередной колкости Желт. — Только больше в ступор не впадай, а то в следующий раз я тебя из воды вытаскивать не собираюсь!
— А ты учел, что для твоих ехидных речей сейчас не самая подходящая ситуация? — рассерженно воскликнула Шипи, цепляясь руками за шкаф, чтобы забраться туда. Но то, что она отвлеклась на Желта, сыграло с ней злую шутку — сделав попытку вскарабкаться наверх, Шип неожиданно поскользнулась на мокрой поверхности холодильника и через мгновение уже полетела вниз. Короткий крик — и она оказалась с головой в ледяной воде. Едва не захлебнувшись, Шип кое-как вынырнула и одновременно почувствовала, что течение изменило направление, при этом став намного сильнее. Казалось, заколдованная река возвращалась в свое прежнее русло…
Вскинув голову и увидев, что Желт, кажется, собрался прыгнуть за ней, Шипи отчаянно замотала головой — не хватало еще, чтобы и его унесло! — но опоздала. И, стоило Желту вновь оказаться в воде, как тот сразу пожалел об этом — изменившимся течением его, как и Шип, понесло наружу. Ничего не оставалось, кроме как вцепиться друг в друга и отчаянно надеяться, что Ойя вытащит их из реки.
Вода с ревом вырвалась наружу, унося с собой друзей и, как ни странно, несколько книг — вынесенных из шкафа в спальне. Краем глаза Шипи успела заглянуть в окно и заметила, что стены высыхают за считаные секунды. Почему-то она не сомневалась в том, что спустя несколько минут дом будет не только абсолютно сухим, но и аккуратно прибранным и чистым, ведь колдовство — штука такая, волшебники все предусматривают...
— Ойя!! — осмелилась вскрикнуть она, но сразу же пожалела об этом, потому что едва не захлебнулась бурлящей водой.
Неожиданно в нескольких метрах от них Ойя метнулся в дом через окно, попросту не заметив друзей. Про отчаянный крик Шипи и говорить было нечего — река бушевала слишком громко, чтобы его можно было услышать. А драгоценные секунды уходили — друзей уже вынесло в основное русло реки и тащило вниз по течению...
— ОЙЯ!! — одновременно проорали Шип и Желт в последней попытке привлечь к себе внимание существа с черными щупальцами. И у них все-таки получилось, потому что через пару мгновений Ойя с совершенно дезориентированным видом вылетел из дома через дверной проем и, обнаружив, откуда донесся крик, метнулся к уносимым рекой друзьям. Можно сказать, что тем повезло в том плане, что на пути им не попадалось подводных камней и иных опасностей, однако и Шипи, и Желту было все равно — лишь бы Ойя догнал их и выудил из этой реки, которую они уже успели проклясть неисчислимое количество раз.
После очередной тщетной попытки справиться с течением, друзья решили сменить тактику. Сейчас их главной задачей было продержаться до тех пор, пока Ойя их не догонит и не вытащит. Поэтому Желт и Шипи, изо всех сил стараясь друг от друга не отбиться, попробовали доплыть до маячащего где-то сбоку берега посредством яростных гребков руками. Но и подобный способ результатов не дал — из течения вырваться было просто невозможно, слишком сильные потоки окружали его по краям, и сунуться через эти потоки, хлеставшие с невероятной скоростью, было равносильно самоубийству.
— Шипи... слушай, — неожиданно воскликнул Желт, едва перекричав грохот воды. — Раз уж мы... сейчас утонем...
— М-мы не утонем! — тут же оборвала его охрипшим и дрожащим от холода голосом Шипи. Однако произнесла она это совершенно безо всяких эмоций — видно, просто так, а на самом деле давно потеряла надежду.
— О да... прямо-таки не утонем! — со странным сарказмом прокричал Желт. — Так, Шип... слушай! — Он замолк, видимо, пытаясь отдышаться, и вновь крикнул: — Ты прости меня!
— З-за что? — изумилась Шипи.
— За все, — коротко отозвался тот. — За то, что... — вдруг он закашлялся от попавшей в рот воды. — Прости... короче.
Шипи совершенно ничего не поняла, но машинально закивала, уже с огромным трудом удерживаясь на поверхности реки.
Ойя же позади старался лететь как можно быстрее и все ускорялся, стиснув зубы в страхе за друзей. Волны разбивались о его щупальца, а выше лететь он не мог, чтобы не упустить из вида Шипи и Желта. Ойя по природе своей умел делать щупальца очень липкими, так что державшийся за них был буквально к ним прикован, но сейчас провернуть этот трюк было невозможно, потому что вода в мгновение ока бы смыла всю слизь — поэтому Ойя с отчаянием думал о том, как же друзья удержатся на его щупальцах. И ведь это он был виноват! Прилети он в дом минутой, нет, несколькими секундами раньше, все бы обошлось! А он задержался. И только он, Ойя, будет виноват в том, если Желт и Шипи утонут!
Уже почти выбившись из сил из-за ледяных брызг и полета против ветра, Ойя отчаянно рванулся вперед и почти поравнялся с двумя друзьями. Заставив себя не обращать внимания на пронзительный холод, Ойя снизился так, что доставал концами щупалец реку, и вновь сделал рывок...
Быстро среагировав, Желт первым метнулся к щупальцам Ойи и было ухватился за одно из них — как краем глаза увидел Шипи и понял, что ей, кое-как барахтающейся из последних сил, навряд ли удастся самостоятельно добраться до Ойи. Он протянул Острошипой руку (на сей раз уже ни закатывая глаз, ни отпуская колкостей, в такой ситуации это было бы по меньшей мере сумасшествием) и, когда та схватилась за нее, потянул к Ойе, который с трудом старался не отстать от них. Но дотянуться до щупалец они не успели — неожиданно всех окатило очередной волной, в том числе и почти спасшего двух друзей Ойю. Ойя тут же отстал, а в который раз едва не захлебнувшихся Желтовзгляда и Острошипую понесло дальше.
Вцепившись мертвой хваткой в плечо Желта, Шипи уже почти ничего не соображала — кроме того, что это конец. Что она в тот миг прекрасно понимала, так это то, что настал конец. И Шип с этим смирилась — сил бороться дальше не осталось. Ледяная вода уже не пронзала насквозь, а, кажется, даже стала неотъемлемой частью мира — Шип мерещилось, что уже века они несутся по этой адской реке к ее устью, которого нет... Шум стал каким-то неожиданно тихим, перед глазами заплясали пятна всех оттенков радуги, вдруг обернувшиеся черными вихрями, которые быстро захватывали все поле ее зрения. Мир обернулся тьмой без конца и края, и каким-то дальним клочком сознания Шипи успела почувствовать, как ее что-то тянет под воду...[/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Пятница, 05.09.2014, 07:27 | Сообщение # 70 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Четвертая глава будет сегодня.
Не забывайте меня пинать время от времени, чтобы не писала их раз в месяц ._.
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Воскресенье, 05.10.2014, 18:53 | Сообщение # 71 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Сегодня, ага. Сегодня.
P.S. БОЛЬШЕ ДРАМЫ!!!1!
[cut=Четвертая глава]Четвертая глава
Неясно, сколько времени Острошипая провела в темнейших глубинах черноты, где иногда появлялись перед ее взором безумные, давящие на психику видения. Находясь вроде бы внутри маленькой темной комнаты, она поднималась по стенам вслед за сотнями таких же, как она — и, оставаясь при этой в той же комнате, оказывалась средь серых пятен-кустов, под которыми что-то искала, долго, с застывшим в сердце ужасом. Это что-то было важнее жизни и смерти, но Шипи не успела завершить намеченное, и беззвучный взрыв огромного солнца заставил ее на единственное мгновение ощутить не описать насколько сильный страх — и очнуться после молчаливого, будто тот взрыв, и при этом оглушительного падения в пустоту.
Шипи широко распахнула глаза и в первые мгновения ничего не увидела — но после нескольких резких вдохов сумела различить над собой тускло освещенные своды какой-то пещеры. Поначалу она, вспомнив о случившемся ночью, подумала, что умерла, но то, что она чувствовала головокружение и что любое движение отдавалось во всем теле тупой болью, убедило Шип в том, что призраком она не является. Да к тому же Острошипая сумела уловить слабый плеск воды, и, скосив глаза вбок, различила неподалеку, хоть и с трудом, мерцание водной глади. Сопоставив немногочисленные факты, Шипи пришла к выводу, что река вынесла их с Желтом в эту пещеру. Забеспокоившись, не случилось ли с ним что, Острошипая с огромным трудом приподнялась и села, стараясь игнорировать ставшее невыносимым головокружение и бьющую ее дрожь — купание в ледяной реке не могло не иметь последствий. Спустя некоторое время ей стало легче, и Шипи огляделась вокруг; шагах в десяти от нее блестела вода, на удивление спокойная, в тенях угадывались отвесные стены, а земля сплошь была усыпана разного размера валунами. Желта же нигде не было видно.
Попытавшись успокоить себя, что этому наверняка найдется разумное объяснение, Шипи медленно, не делая резких движений, поднялась, но все равно едва вновь не упала в обморок — головокружение возобновилось, каждая клеточка болела, а глаза застлала пелена. Шип едва поборола желание просто повалиться на камни и лежать там, пока все это не пройдет, и, протерев глаза, снова огляделась вокруг — ни единой живой души. Страх накатил на нее с удвоенной силой — а что, если Желт все-таки утонул? Если осталась в живых только она? И тогда была бы виновата Шипи, только Шипи — кто, как не она, принял роковое решение отправиться в лес?..
Чувствуя, что она готова вот-вот разрыдаться, Шипи постаралась рассуждать здраво — возможно, ничего такого и в помине не случилось, она просто не заметила Желта в темноте пещеры, тем более, в ее-то нынешнем состоянии... Сделав глубокий вдох, Острошипая подошла к озерцу и зашагала по его берегу, но вскоре уперлась в покрытую каплями каменную стену пещеры, так и не обнаружив никаких следов друга. Но сдаваться было не в ее духе — и Шипи направилась обратно, снова вдоль берега, полная решимости. Однако время шло, и сколько бы ни всматривалась она в пейзаж, ничего, кроме камней и сталагмитов, не цеплялось за ее взор. Пора было перестать лгать самой себе — Желта здесь не было.
Шипи остановилась и, закусив губу, чтобы сдержать подкатывающие слезы, посмотрела на недвижную мерцающую воду.
— Я... Прости, — сдавленным шепотом пролепетала она и, бессильно осев на камни, закрыла руками лицо.
Словно бы провалившись в дыру во времени и пространстве, Шипи отрешилась от окружающего мира — до тех пор, пока неизвестно сколько минут или часов спустя не услышала позади шагов. Резко обернувшись, она вскочила и от шока едва вновь не упала — потому что с противоположной стороны от озера, из терявшейся в темноте части пещеры, к ней шел совершенно спокойный Желт.
— Ты очнулась? Все в порядке? — с ноткой беспокойства спросил он, остановившись перед изумленно моргавшей Шипи. Но следом ошеломление той сменилось яростью.
— Где ты был?! — вскрикнула она что было сил, отчего Желт, явно не ожидавший такой реакции, отшатнулся.
— Ушел разведать обстановку, — стараясь сохранять обыденный тон, отозвался Желт. — А...
— Да о чем ты вообще думал?! — завопила Шипи, не дав ему договорить. — Нашелся разведчик! Я до этого вообще решила, что ты погиб, а ты еще и оправдываешься!
— Погиб? — изумился Желт.
— Да, погиб, умер, канул в Лету, называй как хочешь!! — не успокаивалась Шип. — Думал, я прямо так сразу пойму, что ты просто пошел куда-то, а не утонул по моей вине?!
— Слушай, Шипи, я, конечно, очень хочу в сто двадцать пятый раз с тобой переругаться, но, может, лучше подумать, как нам выбраться из этой чертовой пещеры?! — рассерженно воскликнул Желт. — Хочешь орать на меня — пожалуйста, только вот прими к сведению, что это не лучший способ вернуться домой!
Повисла тишина. Спустя недолгое время уязвленная Шипи проговорила:
— Наверное, ты прав. Извини.
— Вели-икая Звезда Смерти, неужели к Шипи вернулся здравый смысл? — обыкновенным своим ехидным тоном отозвался Желт. — Чудеса, не иначе!
— Могу и передумать, — хмыкнула Шипи, подняв бровь. — Так что ты там... разведал?
— Почти ничего, кроме того, что эта пещера очень большая и что здесь никого нет, — неутешительно объявил Желт.
— Получается, нам не остается ничего, кроме как идти вглубь нее? — на всякий случай уточнила Шипи.
— Можешь поплыть, если хочешь, — фыркнул Желтовзгляд, кивнув на озеро.
Проигнорировав его фразу, Шипи зашагала прочь от озера, все еще продолжая немного злиться на Желта. Только что тот говорил, что не время ссориться, и тут же сам начал бросаться колкостями даже почище, чем обычно. Но тут вся злость Шипи улеглась, стоило ей неожиданно понять, что таким образом он просто пытается скрыть свое волнение — и, возможно, даже некоторое чувство вины по отношению к ней. Острошипая давно уже поняла, что Желт совсем не такой колючий и бесчувственный, каким пытается казаться — точнее, привык казаться за всю свою жизнь. Удивляясь самой себе, Шипи вдруг поняла, что сочувствует ему — непонятно, почему, но сочувствует. Возможно, потому, что он просто не имел права показывать все, что чувствует, открыто, ибо не простил бы этого самому себе, а возможно, из-за того, что Желт слишком уж часто оказывался приниженным и несправедливо оскорбленным, пускай и не показывал внешне того, что вообще заметил это.
Как ни странно, за время, пока Шипи шла по пещере, она не заметила ни одного бокового хода, хотя стены просматривались довольно отчетливо, ведь из мелких трещин в потолке внутрь пробивался солнечный свет. Отсутствие ходов могло значить, что, возможно, река — это единственный выход из этой пещеры, что, конечно, повышало их шансы остаться здесь очень и очень надолго. Однако свои плюсы все же имелись — чем дальше они с Желтом отходили от озера, тем становилось теплее и тем больше понижалась влажность, так что Шипи даже перестала дрожать от холода и сырости. По мере передвижения вглубь пещеры появлялось все больше огромных валунов, заменивших сталагмиты; и, проходя мимо одного из наиболее крупных камней, Шипи неожиданно заметила на нем странные трещины, которые никак не могли быть просто следом выветривания.
— Смотри, на нем что-то есть! — махнула она рукой Желту, остановившись. Тот подошел к валуну и оглядел его. На какой-то момент Шипи показалось, что он тоже увидел необычные зазубринки, но тот только пожал плечами:
— Камень как камень, совершенно ничего особенного. Пошли дальше.
— Нет, подожди, — остановила его Шипи. — Сейчас... — она стерла рукой пыль с камня, попутно подумав, почему в пещере, тем более с озером, столь сухо, что образовывается пыль, и ахнула. Трещинок стало намного больше, и из них сложился вырезанный на боку камня рисунок...
— Ха, действительно, — удивился Желт. — Это похоже на... эм... пингвинов?
— Причем их здесь целая стая, — продолжала разглядывать загадочную картину Шипи. — Крылья подняты... А сверху — сталактиты, между которыми солнце, лучи которого освещают всех пингвинов. Бессмыслица какая-то.
— Слушай, ты уверена, что стены этой пещеры не выделяют какой-нибудь газ? — подозрительно спросил Желт, оглядываясь. — Уже пингвины на камнях мерещатся, что дальше будет?
— Прекрати, — процедила Шипи. — Я пытаюсь понять, что это может означать.
— Ладно-ладно, — не стал спорить Желт. — Но ты ведь не думаешь, что эта мазня изображает местных жителей? Откуда пингвины в пещере?
— Без понятия, — честно пробормотала Острошипая. — Но не мог же этот рисунок появиться сам собой? Значит, здесь кто-нибудь да обитает.
— Или обитал. Лет этак пять тысяч назад, — хмыкнул Желт.
— Или может, здесь замешана очередная магия? — предположила Шипи, пропустив его замечание мимо ушей. — Река... Пингвины... Я уже не знаю, что и думать, — почти жалобно закончила она.
Но Желтовзгляд не успел ей ответить, потому что произошло нечто, бывшее столь же необычным. А именно, откуда-то позади Шипи и Желта раздался голос:
— Что вы здесь делаете?!
Одновременно они обернулись и увидели стоящую в нескольких шагах от них девочку лет четырнадцати. У нее были русые волосы, заплетенные в две косы, на удивление мудрые карие глаза и довольно странноватая, как будто старомодная одежда; девочка смотрела на них, недоуменно наклонив голову.
— Ну вот. От пингвинов плавно перешли к пещерным людям, — вздохнул Желт, кажется, продолжая придерживаться версии про выделяемый стенами газ.
— Я не пещерный человек! — тут же возмутилась девочка. Голос у нее был довольно взрослый, даже немного хрипловатый.
— А кто ты? — осторожно поинтересовалась Шипи.
— Начинающая волшебница Пестрая Звезда, для друзей — Пестри, — с готовностью ответила девочка.
— Мы в параллельном мире? — не поняла Острошипая.
— Смотря, из какого мира вы прибыли, — развела руками Пестрая Звезда. — Если из того, где улица Острова Советов, то вы вполне себе в своем мире.
— Тогда какая же ты волшебница? — не выдержал Желт. — Одно дело другие миры, но в нашем отродясь магии не было!
— Магия существует везде, просто где-то ей пользуются, а где-то нет, — авторитетно заявила Пестрая Звезда.
— Что-то мне это напоминает... — пробормотала Шипи, пытаясь вспомнить, где она уже слышала нечто подобное. — Погодите-ка... "Мир за облаками"! — неожиданно осенило ее. Кусочки пазла встали на свои места, и она быстро спросила Пеструю Звезду: — Ты ведь не в пещере живешь, верно? Где?
— Конечно же, нет, за кого вы меня принимаете? — фыркнула русоволосая волшебница. — В доме в лесу. Правда, сейчас я провожу исследование этой пещеры, поэтому там временно не живу — еще не научилась телепортироваться. Если вам интересно, я недавно забрала оттуда несколько книг при помощи реки, но это так, ерун...
— ЧТО?! — заорал ошарашенный Желт. Испуганная Пестри тут же отступила на несколько шагов назад, распахнув и без того огромные карие глаза. — То есть это по твоей прихоти мы с Шипи едва не утонули и оказались в этой чертовой пещере?! Ах ты ж... — далее Желт, никогда, сколько помнила Шипи, настолько не разгневанный, перешел к менее цензурным выражениям. Пестрая Звезда буквально окаменела и приросла к полу; Шипи же бросилась к Желту с отчаянными криками:
— Стой! Хватит! Хватит! Не трогай ее, она здесь ни при чем!
— Да как это ни при чем?! — с ненавистью прокричал Желт. — Она во всем виновата, и никто больше!!
— Она не зна... — вновь попыталась утихомирить его Острошипая, как Желт не глядя оттолкнул ее так, что Шип буквально отлетела на несколько метров и едва не ударилась головой о валун с пресловутым изображением пингвинов.
Тут же Желт замер и медленно обернулся; в его желтых глазах читалась смесь ужаса, изумления и осознания того, что он сделал. Шипи с трудом поднялась на ноги, ошеломленно глядя на него. Потом слегка помотала головой.
— Ш... Шипи... Я... — пробормотал Желт, быстро оглядываясь то на Пеструю Звезду, то на Шип. — Я не...
— Что — "ты не"? Что? — тихо, но гневно произнесла Шипи. — Ну же, оправдывайся. Сколько хочешь оправдывайся, я не поверю ни единому твоему слову! — крикнула она сдавленным голосом, в котором чувствовались едва сдерживаемые рыдания.
— Шип, послушай... — начал было Желт, но Острошипая, резко развернувшись к нему спиной, бросила:
— Пестрая Звезда, пошли.
Проходя мимо Желтовзгляда, волшебница осуждающе покосилась на него краем глаза, но не сказала ни слова. Вместе с Шипи она молча зашагала дальше во тьму пещеры; но, как бы ни старалась Шипи скрыть это, до Желта все равно донеслись отголоски ее тихого плача.
— Шипи, прости меня! — в отчаянии воскликнул он, но, если успевшая скрыться во мраке Острошипая и услышала его, то виду не подала. С минуту Желт неверяще смотрел туда, где скрылись Шипи и Пестрая Звезда, надеясь, что, может, это все было лишь злой шуткой, и они сейчас вернутся... Но этого не случилось.
С трудом сдержавшись, чтобы снова не выплеснуть гнев, на сей раз на самого себя, Желт бессильно опустился на землю. Прижавшись спиной к валуну с вырезанными на нем пингвинами, он опустил голову, даже не пытаясь, как Шипи, скрыть слез.
___________
Некоторое время ранее.
Дом Пестрой Звезды.
Безмолвно уставившись в пламя, языки которого плясали в камине, Белозвездка не обращала внимания совершенно ни на что вокруг. Она понятия не имела, что сейчас делает Снэйлстеп, находящаяся в паре шагов от нее — перед глазами снова бушевала река, а Ойя рыдающим голосом кричал, что он упустил Шипи с Желтом и что их затянуло в водоворот. Беля сначала не поверила в это — да и сейчас не верила, хотя прошло уже несколько часов после трагедии — и посчитала случившееся всего лишь дурным сном, кошмаром, понадеялась, что вот-вот она проснется. Но на деле все оказалось самым что ни на есть настоящим, и часть души Белозвездки, кажется, уже смирилась с этим. Даже дорожки слез на щеках уже почти высохли.
Нет. Они не могли утонуть, просто не могли... Белозвездка это чувствовала. Сейчас они ждут помощи там, куда унесла их река, а она просто сидит здесь без движения уже час, не предпринимая совершенным образом ничего. Разве так поступают настоящие друзья?
Но Белозвездка с горечью отогнала эти мысли — не стоит тешить себя напрасными надеждами. Желт и Шипи утонули, и этого не изменить, как бы ее воображение ни рисовало картин их чудесного спасения. И то, что сердце настойчиво говорит ей, будто бы они живы, всего лишь последствие ее неукоснительной привязанности к ним, а никак не каким-то образом выведанная правда. Придется к этому привыкнуть. Со временем боль притупится...
Внезапно огонь в камине запылал ярче. И Беля не обратила бы на это ровным счетом никакого внимания, если бы языки столь же внезапно не приняли какую-то странную форму... Поморгав и с трудом протерев глаза затекшими руками, Белозвездка снова всмотрелась в пламя — но различаемые в нем фигуры не только не исчезли, но стали четче. Слегка приоткрыв рот от удивления, Беля не сводила глаз с разворачивающегося пред ней огненного спектакля — пламя катилось по углям, подобно оранжевой реке, и средь него выделялось два маленьких язычка. Внезапно река обернулась пятнами, похожими на камни, а к двум маленьким язычкам добавился третий; неожиданно первый остался один, и тут же, не успела Белозвездка и глазом моргнуть, пламя приняло обычный свой вид.
Несколько минут Беля пыталась осознать то, что ей только что привиделось. Это просто не могло быть совпадением — огненная река с двумя язычками пламени... И судя по тому, что было следом, Желт и Шипи живы! Возможно, их спас кто-то, тот самый третий язычок...
Встряхнувшись, Белозвездка резко встала с дивана и повернулась к Снэйлстеп и Ойе. Первая отрешенно смотрела куда-то сквозь нее, а второй висел в воздухе у окна, за стеклом которого уже вовсю светило солнце — словно в насмешку над их горем. Подумав, с чего бы ей начать, чтобы они ей поверили, Беля решила изъясняться как можно проще:
— Они живы.
Ойя даже не обернулся, а Снэйлстеп недоуменно наклонила голову.
— Я видела это в пламени, — голос Белозвездки неожиданно осип, и она закашлялась. — Желт и Шипи живы и им нужна наша помощь.
— Леди Белая, я все понимаю, но... мне кажется, что вы сошли с ума, — вполне ожидаемо отреагировала Снэйлстеп, стараясь говорить как можно мягче — и скрыть дрожь в голосе. — Какое пламя? Да, вы подавлены их... потерей, но говорить заведомо неправду нехорошо. Мы ведь тоже страдаем, как-никак, — к концу фразы в ее голосе открыто слышались отголоски плача.
— Это правда! — в отчаянии крикнула Беля.
В доме воцарилась тишина. Видя, что ни Снэйлстеп, ни Ойя не решаются что-либо ответить, Белозвездка как можно убедительнее произнесла:
— Вы должны мне поверить. Даже если это действительно окажется неправдой, что мешает нам предпринять попытку? — она всеми силами старалась скрыть страх за друзей, с которыми легко могло что-то случиться, пока они медлят. Каждая секунда, возможно, была на счету.
— И как же мы это сделаем, леди Белая? — с опаской спросила Улитница.
— Я... пока не знаю, — призналась Белозвездка. — Но мы обязательно что-нибудь придумаем, я знаю.
— Предлагаю пойти вдоль реки и найти, где она кончается, — прогудел молчавший до сих пор Ойя.
— Да... да. Наверное, это будет самым разумным, — медленно закивала Беля. Хотя она уже была уверена в том, что Шипи и Желт живы, какой-то уголок ее сознания все равно боялся того, что они могли обнаружить в конце реки. Но ей нельзя было позволить страху полностью завладеть ей, как часто бывало раньше — нужно было собрать всю решимость в кулак и выступить сейчас же, не откладывая.
Зажмурившись, Белозвездка глубоко вдохнула и произнесла:
— Тогда идем. Сейчас.
На какую-то долю секунды ей захотелось взять свои слова обратно, вновь сесть перед огнем, ожидая, пока все образумится само... Но нельзя было обманывать себя — ничего и никогда не случается само собой, как бы сильно этого иногда ни хотелось.
Беля, приподняв голову, внимательно оглядела Ойю и Снэйлстеп. И тот, и другая, судя по выражению их лиц, без всякого сомнения пошли бы за ней, и не просто для того, чтобы поддержать — они тоже ухватились за тот осколок веры, как за спасительную соломинку, и подвести их было нельзя. Поэтому Беля твердым размеренным шагом направилась к двери — а дальше все было как в тумане. Точнее, как во сне. Она совершенно не помнила, как открыла дверь и как спустилась к берегу реки, ибо мысли ее постоянно возвращались к тому видению в огне, снова и снова, раз за разом, и каждый раз оно представало перед ней в новой, невиданной доселе интерпретации, обрастало разными предположениями — как плохими, так и хорошими. Среди урагана мыслей иногда прорывались какие-то образы происходящего вокруг — берег безымянной реки, по которому она шла, смазанная листва деревьев, облако-другое... Все это было самым обычным, но одновременно приобретало новую окраску. Образы и мысли соединялись друг с другом, уступая место странным ассоциациям, а сознание Бели уносилось куда-то далеко — к Шипи и Желту. Пару раз перед ней яркими, но мимолетными вспышками возникали каменные стены некой пещеры, но они тут же пропадали и не задерживались в памяти — растворялись, расплывались безвовозвратно, как салфетка в воде.
Но за какое-то одно мгновение укрывшаяся в наваждениях Беля вернулась к реальности — не из-за чего-то, а просто так, потому, наверное, что пришло время. Теперь она наконец смогла оценить обстановку — солнце на безоблачном небе палило вовсю, Снэйлстеп шагала вслед за ней по мокрой траве, а Ойя летел чуть впереди. Не решаясь спросить, сколько времени прошло, Белозвездка ускорила шаг и вдруг разглядела впереди нечто странное. Точнее, не очень странное, но в их положении не слишком выигрышное.
Это была развилка реки.
У Бели тут же упало сердце. Никто из них не мог знать, в какой именно из рукавов унесло Шипи и Желта — а значит, и без того ничтожные шансы отыскать их становились еще меньше. Не удержавшись от горестного вздоха, она прошла еще немного и остановилась в нескольких метрах от развилки. Оба русла были примерно одинаковыми по ширине, а значит, вариант выбрать большее отпадал.
— И куда нам теперь? — несчастно прогудел Ойя.
— Я думаю, что... — растерянно пролепетала Беля, оглядывая поочередно то одну маленькую речку, образовавшуюся из большой, то другую.
— Направо, — неожиданно твердо произнесла Снэйлстеп, для наглядности своих слов еще и показав рукой на правое русло.
— Да, — выдохнула Белозвездка, мысленно благодаря Лит за то, что ей не в одиночку пришлось делать выбор. Хотя, возможно, Снэйлстеп руководствовалась лишь тем, что, чтобы пойти вдоль левого рукава, им пришлось бы переходить через реку. Но их вполне мог перенести Ойя, а потому Беля окончательно доверилась решению Улитницы и решительно зашагала правее.
На сей раз ее не сопровождало странное полузабытье, как до этого — наоборот, весь дальнейший путь глубоко врезался в память Белозвездки, каждая мелочь — пролетающие мимо стрекозы, мелодичный шум листвы, игра солнечного света на лениво текущих водах реки... Вскоре левое русло исчезло из поля зрения, резко уйдя в противоположную сторону, и Беля отбросила всяческие сомнения по поводу того, правильный ли они избрали путь.
Они шли недолго — от силы полчаса, но, казалось, прошла целая вечность. Земля начала понижаться, и друзья теперь словно бы спускались с холма — берега реки же стали обрывистыми и почти полностью лишились растительности. У Бели появилось ощущение, что река вот-вот скроется под землей. Так и случилось — та втекла в достаточно высокий грот, берега же к этому времени имели высоту не меньше двух метров.
Ойя помог Белозвездке и Снэйлстеп спуститься вниз — но река в этом месте оказалась глубокой, и вода в ней была удушающе ледяной, поэтому ему пришлось изощряться и дальше, когда он понес их по гроту. Было очень холодно, Ойя часто едва не ударялся о свисавшие с потолка сталактиты, Лит и Беля же, в свою очередь, так же часто едва не ныряли с головой в ледяную реку. Но, к счастью для всех, скоро узкий грот вывел их в большую пещеру, где с высоты падала в небольшое озерцо река. Быстро спустившись вниз, друзья первые минуты лихорадочно оглядывались, пытаясь увидеть хоть какие-нибудь следы Шипи или Желта. Беля едва сдерживалась, чтобы не расплакалаться — одновременно из-за того, что никак не могла их нигде увидеть, и из-за перспективы все же отыскать их... но мертвыми.
Вспомнив про огненное видение и кое-как ободрив себя, Беля принялась бродить вкруг озерца, периодически выкрикивая имена друзей, многократно усиленные резонирующем все звуки камнем. Снэйлстеп и Ойя последовали ее примеру.
Несколько раз обойдя озеро и облазив все, что только можно, они не обнаружили ничего, что могло бы хотя бы намекнуть им на присутствие Шипи и Желта. Беля, с трудом сдерживая панику, предположила:
— Может, они уже ушли отсюда? Надо пойти осмотреть всю пещеру.
— Это будет очень долго... — опасливо произнесла Снэйлстеп.
— А что ты предлагаешь?! — не выдержав, прокричала Белозвездка. Не обращая внимания на свой же крик, отразившийся эхом, и на выступающие слезы, она снова завопила: — Стоять тут без дела, пока им, возможно, нужна наша помощь?! Мы не можем вернуться! Не можем, ты понимаешь?! Мы обязаны найти их! Даже... даже если их уже не спасти.
Мысленно проклиная все, что только можно, за то, что это случилось, Беля в исступлении закрыла лицо руками, в буквальном смысле захлебываясь слезами. Снэйлстеп нервно кусала губы, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться самой, а Ойя мотался где-то сзади, чувствуя себя абсолютно неуместным. И никто даже не заметил странного, дробного звука чьих-то мелких шагов позади...
Раздалось сразу с десяток одновременных пронзительных воплей, заставивших Снэйлстеп резко обернуться, Белю — отдернуть руки от лица, а Ойю — застыть в воздухе. И все трое в немом изумлении и с ужасом уставились на толпу невысоких, немногим выше пояса... пингвинов, сжимавших в крыльях самодельные копья и всех, как один, злобно глядевших на неожиданных гостей.[/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Четверг, 16.10.2014, 22:33 | Сообщение # 72 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Свеженькое! Коротковато, но сколько есть /развел крыльями/
P.S. БОЛЬШЕ НЕНАВИСТИ!!!1!
[cut=Пятая глава]Пятая глава
Белозвездка в буквальном смысле приросла к полу, как и Снэйлстеп, не в силах вымолвить ни слова. Тут же двое пингвинов подскочили к ним и выбросили вперед копья, что-то взвизгнув на своем языке — естественно, Беля и Лит не могли знать, что это означало, но прекрасно понимали, что ничего хорошего это не предвещает. Ойю же пингвины, кажется, до сих пор не заметили, поглощенные двумя другими чужаками.
Ойя же решил этим воспользоваться — быстро схватить Белю и Снэйлстеп и улететь с ними обратно на поверхность — и немедленно попытался привести свой план в исполнение. Вот только ему не хватило маневренности, и вместо того, чтобы ловко подхватить друзей, Ойя едва не врезался в толпу пещерных пингвинов. Тогда-то они и обратили на него внимание — и тут случилось нечто очень, очень странное.
Все как один пингвины ошеломленно уставились на Ойю, разинув клювы — в том числе и те двое, что угрожали копьями Беле и Лит. Следом они побросали самодельное оружие и, бросившись прямиком к Ойе, отчего тот отшатнулся, пали ниц; изумленно глядя на что-то бормочущих пингвинов, лежащих перед ним, Ойя ровным счетом ничего не мог понять — главным образом, что вообще происходит?!
— Кажется, я понял, — медленно произнесла Снэйлстеп. — Сэр Ойя, эти пингвины приняли вас за какого-то своего бога и теперь вам поклоняются. И нам это, знаете ли, на руку, потому что в противном случае от нас бы уже рожки да ножки остались.
— Эм... и что мне теперь делать? — непонимающе прогудел Ойя.
— То же, что обычно делают боги в таких ситуациях, — наставительно сказала Улитница. — Скажите, что исполните все их просьбы, и потребуйте для себя и нас лучшего приема. А еще можно расспросить их про Шипи и Желта.
— Лит, они же вряд ли поймут наш язык... — с сомнением пробормотала Белозвездка, все еще шокированная появлением необычных пещерных жителей.
— Если сказать правильным тоном, то поймут, — отмахнулась Плиткинс.
— Ну... — пробормотал Ойя таким тоном, который можно сразу заносить в категорию "Как не следует говорить богам", оглядев пингвинов. — Короче... Дети мои! — уже более величественно прогудел он. Особенно ему помогло многократное эхо, отчего пингвины сразу же подняли головы и завороженно уставились на Ойю. — Э... Спасибо вам всем! Я типа обязательно сделаю все-все, что вы там от меня хотите! Это, — он указал щупальцем на Снэйлстеп и Белозвездку, — мои друзья, они хорошие, есть их не надо. А теперь отведите нас туда, где живете, и... ну... что-то там... Точно! Сделайте нам какое-нибудь приношение типа жареных червяков! — самодовольно завершил он.
Судя по глуповатым выражениям лиц большинства пингвинов, из пламенной речи Ойи они не поняли ни слова. Но тут какой-то довольно крупный пингвин выскочил из толпы и, указав крылом сначала на Ойю, потом на Лит и Белю, что-то убедительно протараторил — тогда все остальные радостно завизжали и запрыгали и, лихорадочно маша крыльями троим друзьям, засеменили куда-то вглубь пещеры. Ойя, гордый произведенным впечатлением, полетел за ними, Улитница и Беля же все еще с некоторой опаской двинулись следом.
— Сэр Ойя, может, попробуете спросить этих милых созданий, не видели ли они Шипи и Желта? — попросила Снэйлстеп приосанившегося — если можно вообще так сказать о чудище — Ойю.
— А, точняк, — прогудел Ойя и окликнул пингвина-"переводчика": — Эй, ты! — Пингвин остановился и резко обернулся, как и остальные его собратья, а затем поклонился, с размаху чуть не стукнувшись хохлатой головой о каменный пол. — Ты не видел тут двух вот таких же, как они? — Он махнул щупальцем в сторону Белозвездки и Плиткинса. — Не прямо таких же, конечно, но похожих. Видел, нет?
"Переводчик" комично прижал крыло к клюву, словно бы думая, а потом опечаленно покачал головой.
— Жалко, — сразу погрустнел Ойя. — Пошли дальше.
Пингвины разом поспешили в том же направлении, куда шли до этого.
— Знаете, сэр Ойя, все-таки в этом есть нечто хорошее, — заметила Улитница, шагая следом. — Если бы эти местные жители нашли кого-нибудь из наших друзей, они наверняка бы их без зазрения совести съели, или принесли кому-нибудь в жертву, или просто насадили их головы на колья и поставили перед...
— Лит, прекрати, пожалуйста, — нервно оборвала ее Белозвездка, мысленно проклиная свое живое воображение за представленные страшные картины. Подобное было очень некстати — она и так едва-едва сдерживалась, чтобы вновь не закатить истерику.
— Ох, ради Эру, простите, — спохватилась Снэйлстеп, испуганно подернув плечами. — Надо думать о хорошем. Например, мы можем попросить у пингвинов помощи в поисках Шипи и Желта, предварительно, конечно же, заверив их, что они тоже друзья Ойи. Как вам такой план, леди Белая и сэр Ойя?
— Отличный, — одобрительно прогудел Ойя. Беля молча кивнула. Ее к тому времени принялось одолевать неприятное предчувствие, и она всячески пыталась от него избавиться — но не выходило. Но, решив, что это просто наложившиеся друг на друга столькие события дали подобный осадок, она вполне искренне не придала предчувствию особого значения.
Шли они довольно быстро, точнее, приходилось это делать — пингвины, несмотря на короткие плоские лапки, передвигались на удивление проворно, а отставать от них никому не хотелось. Но, к счастью, путешествие по пещере оказалось не слишком долгим — после буквально протискивания через узкий ход, стены которого были сплошь покрыты рисунками, изображавшими, конечно же, пингвинов (друзья даже мельком увидели процесс их создания, когда пробирались мимо какого-то пингвина с синеватым оттенком перьев, полностью захваченного вырезанием на стене некой картины зазубренным камнем и не обратившего ровным счетом никакого внимания на неожиданных гостей), Ойя, Снэйлстеп и Беля вслед за своими крылатыми проводниками оказались в еще одной крупной пещере, и служившей таинственному племени логовом. В пещере кишмя кишели пингвины, проносясь между какими-то каменными сооружениями, выглядывая из дырок в сталагмитах или просто усевшись в кружок и качаясь из стороны в сторону, как в трансе. Однако стоило им увидеть Ойю, как пингвины на мгновение замерли, а потом все как один подбежали к нему, спотыкаясь, упали на каменный пол и благоговейно вздернули крылья вверх.
— Это все, конечно, хорошо, но уже раздражает немного... — тихо пробасил Ойя в сторону Бели и Лит, не сводя при этом — на всякий случай — бирюзовых глаз с поклоняющихся пингвинов.
Но не успел никто из них ответить, как из толпы сопровождавших выскочил один из пингвинов — кажется, тот самый "переводчик" — и принялся что-то возбужденно тараторить, указывая крылом то на Ойю, то на его приятелей, то на других пингвинов. Заинтересованные птицы приподняли головы, с любопытством хлопая блестящими черными глазами. Вдруг "переводчик" замолк на несколько мгновений и гордо что-то произнес, показав обоими крыльями на Ойю. Воцарилась тишина; пингвины продолжали глазеть на него, Ойя же чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Спустя минуту безмолвия некоторые члены племени уже начали негромко перекрикиваться между собой, подозрительно косясь на молчащего "бога". В голосах некоторых из них, хоть и произносивших непонятные слова, слышалась явная враждебность.
— Сэр Ойя, произнесите срочно какую-нибудь воодушевляющую речь, иначе нас сейчас убьют, — тихо прошипела Улитница, когда один из пингвинов уже схватил копье и, что-то рявкнув, направил его прямо на Ойю.
Ойя встряхнулся и, прокашлявшись, начал:
— Дети мои! Спасибо вам, что так меня почитаете! Прям не ожидал! И... Ну... В общем, окажите нам радушный прием, иначе я стану злым! — для пущего эффекта Ойя оскалил многочисленные зубы, отчего пара пингвинов в передних рядах с глухим звуком попадала на камни без сознания. — Покушать для начала, жареных червяков, например... И да, если вы вдруг вздумаете приносить мне жертву, не надо этого делать! Червяков будет достаточно, это я вам как бог ваш говорю! — как можно более величественно заверил он.
Как и предполагалось, "переводчик" быстро разъяснил остальным непонятную для пингвинов речь Ойи, и те радостно бросились врассыпную — видимо, разыскивать жареных червяков для их обожаемого божества.
— Пока все идет по плану, и это хорошо, — заключила Улитница.
Белозвездка же полурассеянно оглянулась; плохое предчувствие, сжавшееся у нее в груди, не только не отпустило, а стало лишь сильнее — игнорировать его было уже невозможно. Странный туман подобрался с боков ее взора, и Беля тревожно заморгала, но он не исчез. Тут невесть откуда взявшийся порыв ветра всколыхнул светлые волосы Бели, и в этот миг перед ней внезапно мелькнула вспышка ярко-оранжевого света и в сию же секунду погасла. Предчувствие же достигло своего пика и едва не заставило ее вскрикнуть; правда, почти сразу ощущение чего-то ужасного притупилось, оставив слабый, но едкий осадок.
Нет, все-таки что-то должно будет произойти...
___________
Тем временем.
Тот ослепляющий болью — не физической, душевной — момент снова и снова возникал у Шипи в голове: каждый раз — тот же резкий толчок локтем, то же падение на каменный пол, тот же валун позади, не удариться о который стало чистой случайностью. Раскаяние — запоздалое — в желтых глазах, крики... жгучая ненависть в собственном голосе. Ненависть, о которой она до сих пор нисколько не жалела. Правда, ныне ее уже не было — остались лишь изумление и невероятная, всепоглощающая тоска.
— Поверить не могу... — еле слышно бормотала Шипи, опустив голову. — Поверить не могу...
Она шла куда-то, не натыкаясь на препятствия только благодаря Пестрой Звезде, что молча подталкивала ее в нужном направлении. Молодой волшебнице хотелось как-то утешить несчастную Острошипую, вот только она понятия не имела, как это сделать — она знать не знала о ней ничего, кроме имени, как и о Желте, да и никогда ни с кем не дружила, полагаясь только на саму себя, а потому не знала, что стоит делать в таких ситуациях. Мысленно она ругала себя за то, что поленилась вернуться в свой дом за книгами, что привело к такой страшной ссоре, пусть даже и между абсолютно незнакомыми ей людьми. Что-то, однако, подсказывало Пестри, что эта встреча не случайна и что именно она определит всю ее дальнейшую жизнь.
Наконец, Шипи поняла, что терзаться мыслями о том, почему все так случилось, это бессмысленно и глупо. А поэтому она постаралась загнать подальше не перестававшую преследовать ее боль и сосредоточиться на чем-то более приземленном. Начать с того, что она неожиданно остановилась и спросила:
— Куда мы идем?
— К месту, где я временно обосновалась, наверное, — задумчиво произнесла Пестрая Звезда. — Надо же где-то жить, пока я изучаю эту пещеру.
— Где это? — сипловатым голосом спросила Шипи.
— Совсем недалеко, — махнула рукой в сторону Пестри. Ее радовало то, что наконец-то завязался разговор и что Шипи больше не погружена в свои невеселые мысли. — В одном укромном уголке в стене пещеры. Я ведь не хочу, чтобы меня нашли и поймали пингвины.
— Пингвины? — неожиданно встрепенулась Острошипая. — Что за пингвины?
— Не особо дружелюбные местные жители, — пояснила Пестрая Звезда. — В этой пещере испокон веков обитает странное племя тридцати трех пингвинов. Число тридцать три для них является священным, так как их легенды гласят, будто бы великие боги изначально создали именно тридцать трех первых пингвинов. Конечно, на самом деле их намного больше, но, например, в обход пещеры в поисках чужаков они всегда отправляются в количестве тридцати трех.
— Чушь какая-то, — пробормотала Шипи. — Ладно культ числа тридцать три, но откуда пингвины взялись в пещере?
— Доподлинно неизвестно, но, по-видимому, из другого мира, — отозвалась Пестри. — Пингвины очень чтят своих богов и лютой ненавистью ненавидят всех чужаков. Их они обычно берут в плен и жестоко убивают, тем самым принося очередную жертву какому-нибудь богу. Вот почему нам нужно держаться от них подальше.
Тут же у Шипи перехватило дыхание. Она поняла простую истину.
— Желт, — выдохнула она.
— Что опять? — не особо тактично спросила Пестри, наклонив голову.
— Он не знает. И может попасть в крылья этих самых пингвинов. Как его друг, я обязана его предупредить, но... — Шипи запнулась, сглотнув застывший в горле ком. — ...я из-за него едва не погибла. Я даже смотреть ему в глаза теперь не смогу. Что же мне делать? — едва сдерживая слезы, прошептала она. Перед глазами теперь стояла иная сцена — как пингвины, все как один с горящими глазами и копьями и огромные, как скалы, бросаются на Желта, а Шипи стоит прямо перед ним и не делает ничего ради его спасения, равнодушно слушая полные отчаяния крики.
— Я... не знаю, — честно покачала головой Пестрая Звезда. Она видела отчаянную мольбу, читавшуюся на лице Острошипой, но ничем, ничем не могла ей помочь.
— Если он погибнет, виновата буду я. Что не предупредила. Но... Он едва меня не убил, — холодно произнесла она. — Наплевать, что сделал он это в гневе — если решился один раз, без колебаний сможет и в другой. Я думала, что знала его, а оказалось, глубоко ошибалась. Нет, никакой он мне не друг. И я его ни за что и никогда не прощу! Я его ненавижу! Слышишь, ты, где-то на другом конце этой пещеры? Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ! — прокричала она, вскинув голову, едва не сорвав голос.
Пестри в отчаянии смотрела на Шипи, не понимая, почему все так быстро вновь обернулось плохо. Из последней надежды она пролепетала:
— Острошипая, успокойся... Ты неправа! На самом деле ты так не думаешь!
— Откуда тебе знать, что я думаю?! — воскликнула Шипи, повернувшись к ней. Ее обычно умиротворенные зеленые глаза теперь казались принадлежащими кому-то совершенно другому — нет, не могли глаза Шип блестеть такой сильной ненавистью. — Хотя нет, ты должна знать. Так я думаю, что Желту не только не нужны никакие друзья — он с превеликой радостью избавился бы от них! Ты своими глазами это видела! Не могу поверить, как я оказалась вовлечена в такой глупый обман, но теперь я знаю все! Все!
Пестрая Звезда буквально оцепенела. Острошипая же тяжело вздохнула и бросила:
— Я не хочу больше говорить об этом. Идем. Ты говорила, тут неподалеку твое убежище?
— Да, совсем рядом, — закивала Пестри, тщетно стараясь выбросить из головы образ только что бушевавшей Шипи.
Она зашагала вперед, и Острошипая последовала вслед за ней. От волшебницы не укрылись ее едва заметные всхлипы — несмотря на приступ ненависти, Шипи все еще продолжала горевать.
Вскоре Пестрая Звезда различила в стене слева знакомый туннель и свернула в его сторону. Узкий и едва заметный ход спустя несколько метров образовывал достаточно крупный грот, где были сложены некие вещи и книги, необходимые, видимо, для тех самых ее магических исследований. В стенах грота змеились тонюсенькие зеленоватые прожилки, служившие единственным источником света; они невольно напомнили Шипи кристаллы, однако эти прожилки, в отличие от кристаллов, не обладали гипнотическим воздействием. Пестри взяла в руки один из невзрачных коричневых свертков, развернув его, вытащила оттуда две груши, и подала одну Шипи:
— Возьми.
Острошипая покорно взяла грушу и тут же ее надкусила. Та не была особо вкусной или сочной, но при этом буквально сразу же насыщала — этот факт заставил Шипи снова вспомнить о ее первом приключении в параллельном мире и снова же, стиснув зубы, сглотнуть ком в горле, потому что те события были бы немыслимы без Желта. А каждая мысль о нем приносила Шип такую боль и обдавала такой ненавистью, что она, казалось, вот-вот готова была свалиться без чувств прямо на каменный пол. Горечь, неверие и гнев смешались в ней в нечто, что безжалостно жгло ее изнутри подобно пламени и искажало каждую возникшую мысль.
— Шипи? — осторожно спросила Пестрая Звезда, не сводя испуганного взгляда с Острошипой, что не отрываясь глядела куда-то сквозь нее. Та тут же отвела глаза и что-то пробормотала — Пестри не расслышала, что, но прекрасно понимала, что это опять связано с той ссорой. — Может быть... Может быть, ты можешь мне с исследованиями? — робко предложила она, надеясь тем самым отвлечь Шип от произошедшего. — Мне... — она лихорадочно попыталась придумать какое-нибудь дело, не требующее вмешательства магии, поскольку знала, что Острошипая ей не обладает, но, как назло, ничего путного не приходило ей в голову. — ...мне нужно взять пробы некоторых минералов, — выдохнула наконец она. — Идем со мной, поможешь мне их нести.
Вообще-то, Пестрая Звезда уже несколько дней назад как закончила с этим, но она чувствовала, что ни в коем случае нельзя оставлять Шипи наедине с собой — в таком состоянии она вполне была способна что-нибудь натворить. Одновременно Пестри никак не могла отделаться от эгоистических мыслей о том, для чего Шипи вообще за ней увязалась и лучше бы вместо этого она помирилась со своим другом, да вот только, похоже, все действительно было очень серьезно. Пестрая Звезда не знала ровным счетом ничего о нраве Острошипой, но и без этого догадывалась, что столь сильная ненависть была чем-то крайне странным и нехарактерным для нее.
— Да, конечно, — без колебаний согласилась Шипи.
— Вот и славно, — облегченно откликнулась Пестри и, взяв в руки небольшой узелок, первой направилась по узкому туннелю обратно в пещеру.
Когда обе они вышли наружу, волшебница сочла своим долгом предупредить:
— Нужно быть крайне осторожными, потому что нам придется приблизиться к поселению тридцати трех пингвинов. — Пестри едва не отшатнулась, увидев мелькнувшую на лице Острошипой тень ненависти. — З-за мной, — отчего-то осипшим голосом прибавила она.
Они шли в полной тишине, нарушаемой лишь гулким звуком своих собственных шагов. Пару раз Пестри примечала какой-нибудь необычный камешек небольшого размера и, наклоняясь, клала его в узелок. Шипи тоже оглядывалась вокруг, но не видела ничего необычного — до поры до времени.
Казалось, она уже окончательно успокоилась и загнала пламя внутри себя куда-то очень глубоко, как внезапно застыла на месте. А сделала она это потому, что взгляд ее наткнулся на вырезанный на камне узор, изображавший пингвинов. Это был иной узор, чем тот, который она обнаружила вместе с Желтом — на сей раз пингвины обходили кругом огромный костер — но, конечно же, это никак не могло умалить вновь возникшей в груди Шипи отвратительной обжигающей боли. Закусив губу, она последовала за ни о чем не подозревавшей Пестрой Звездой; но чем дальше, тем чаще попадались подобные картины-напоминания на камнях, стенах и даже на полу. Пестри же начала заметно нервничать, поскольку это означало, что они совсем близко к логову пингвинов, но понимала, что набрала слишком мало материала, чтобы Шипи поверила в истинность ее намерений. Однако спустя несколько минут инстинкт самосохранения все-таки взял верх, и Пестрая Звезда обернулась к Шипи:
— Здесь опасно находиться, совсем рядом пингвины. Идем назад.
Острошипая, выглядевшая невероятно измотанной, медленно закивала и повернула обратно. Но не успела она пройти и пары метров, как замерла, услышав позади мелкий дробный стук.
— Нет! — вскрикнула Пестрая Звезда. Шипи тут же к ней повернулась; лицо волшебницы было белым, как мел, а сама она рассеянно смотрела куда-то назад.
И в ту же секунду их окружили пингвины и с пронзающими недвижный воздух пещеры воплями выбросили вперед острые копья.[/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Суббота, 25.10.2014, 15:35 | Сообщение # 73 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| И Большое Редактирование ОСДДМ наконец-то закончено! Главы в сообщениях заменены на отредактированные, как и ртф-файл. В этом сообщении вы также можете увидеть анкеты основных персонажей (в первое сообщение они не вместились).
И, конечно, огромное спасибо за помощь моей гамме Улитнице!
[cut=Анкеты персонажей][cut=Острошипая]Имя: Острошипая. На английском - Hollyclaw.
Прозвища: Шипи, Шип. Прозвищ от "Острый" не признает. В англоязычной версии дела, однако, обстоят наоборот - из возможных сокращений откликается только на Holly.
Возраст: на момент начала первой части - 17 лет (день рождения- 28.10).
Пол: она.
Внешность: среднего роста (около 162 см) худенькая девушка. Прямые и гладкие черные волосы доходят примерно до лопаток, в девяносто девяти процентов случаев они распущенные, если увидите Шипи с хвостом или - пресвятая Селестия! - с косой, немедленно делайте страшные глаза и фотографируйте на любую вещь, которая под руку подвернется, ибо это равносильно появлению говорящего привидения товарища Ленина или превращению Макдоналдса в изысканный ресторан французской кухни. Если снова говорить о волосах - то стоит заметить, что их оттенок черного очень насыщенный, так что может показаться, что они крашеные (что, конечно, не есть правда). Шипи светлокожа, обладает довольно нейтральными чертами лица, за которые взгляд особо не цепляется, даже черные брови на удивление нормально вписываются в общий ансамбль. Зеленые и довольно темные глаза несколько более выразительны, даром что они довольно большие и обрамлены густыми черными ресницами. Если рассматривать общий облик - то фигура у Шип, если можно выразиться, довольно "угловатая", ноги относительно длинные... а описывать-то больше и нечего. Ибо каких-то заметных деталей внешности, достойных отдельного описания, у Шипи немного, да и одевается она не очень броско - джинсы (к юбкам относится нейтрально, но обычно не носит), кофточки неярких оттенков, обувь - в первую очередь удобная (каблуки выше даже двух сантиметров обходит за три километра). В общем, довольно симпатичная девушка, но не более.
Характер: основная черта характера - упрямство. Причем упрямство выборочное. Это когда в одном случае она может до хрипоты отстаивать свое Скромное Мнение, а в другом после пары слов махнет рукой на это самое Мнение и скажет "А, ну хорошо." И да, не пытайтесь понять, при каких обстоятельствах образуется первый случай, а при каких второй - миссия невыполнима. Идем дальше - и снова натыкаемся на парадокс. Шипи может выдать абсолютно гениальное решение какой-нибудь житейской проблемы, но в стрессовой ситуации у нее почти всегда включается режим "Кто я? Где я?", и уровень сообразительности резко падает. Здесь также могут встретиться исключения, но они еще более редки, чем заплетенные в косу волосы. Но спутником трудных ситуаций у Шипи вновь является упрямство - и, когда все более-менее уляжется, она с завидной настойчивостью принимается искать выход. И,знаете, чаще всего находит. Рассудительной Шипи назвать нельзя уж точно, но и всегда действующей на эмоциях тоже - скорее, нечто среднее, порой в ней проявляется и то, и другое. Так, из прочих более-менее явных черт характера остается назвать лишь смелость и впечатлительность; также не мешало бы отметить, что Шип боится собак, и на этом наше описание можно завершить.
Биография: родилась и жила в самой обычной семье. Друзей в школе не имела, ибо не находила с ними общих интересов, но их с лихвой компенсировало ее собственное общество - и творчество. Училась хорошо, но без усердия, а в пятнадцать лет была приглашена на улицу Острова Советов, где наконец обрела друзей. И спустя примерно полтора года после этого знаменательного события произошли события такие, что вся знаменательность того улетучилась быстрее, чем образовывающийся в результате химической реакции газ.
Прочая инфа:
- является брони;[/cut]
[cut=Белозвездка]Имя: Белозвездка. На английский переводится дословно - Whitestar.
Прозвища: Беля, леди Белая (последнее дано Улитницей). По-английски сие звучит идентично - White.
Возраст: на момент начала первой части - 17 лет (день рождения - 26.01).
Пол: она.
Внешность: не худая, но и не полная миловидная девушка ростом порядка 165 сантиметров. Прямые светлые волосы того оттенка, при наличии которого их обычно называют "выгоревшими", оканчиваются немного ниже плеч. В прическу тоже почти никогда не превращаются, потому что сами по себе смотрятся намного более выигрышно - мало кто может похвастаться такими густыми и пышными волосами почти белого цвета с еле заметным соломенным отливом, на седые при этом нисколько не похожими. Глаза, как и положено при подобном облике, голубые, вкупе со светлыми ресницами кажущиеся сероватыми. Кожа бледная, на лице - ни единой острой черты, все какое-то размытое, брови сливаются с кожей, даже мимика выражена слабо - не ждите от Бели улыбки до ушей или чего-нибудь подобного, иначе рискуете стать вторым Хатико. При первой встрече она производит впечатление скромной, тихой и робкой девушки - нет, сейчас не будет какой-нибудь банальщины типа "а на самом деле она коварная, жестокая и по ночам мучает котят", потому что Беля принадлежит к тому типу людей, характер которых проявляется во внешности, и она действительно скромная, тихая и робкая. Одевается по большей части в светлое, предпочитает блузки, кардиганы и юбки, из обуви - балетки.
Характер: после прочтения графы "Внешность" у вас, скорее всего, сложилось впечатление, что Беля всегда сидит тихо где-нибудь в уголочке, не решается высказывать свое мнение и вообще впадает в ступор, когда кто-нибудь пытается просто завести с ней разговор. Частично это правда, потому что Белозвездка действительно ведет себя так с теми, кто не является ее другом или просто лицом, достойным доверия. Бывает, что она сразу заносит человека в этот незримый список (так было, например, с Шипи), но редко, чаще она незаметно изучает человека некоторое время и после этого решает, стоит ли поставить галочку рядом с пунктом "Он хороший" или нет. Если Беля выбирает первый вариант, то меняется буквально на глазах, внезапно превращаясь в жаждущую общения, болтливую и даже приставучую девушку, легко способную вклиниться в разговор в самый неподходящий момент или отстаивать до последнего свою точку зрения в споре. Хотя к этому со временем привыкаешь, реакция "хорошего" человека на подобные метаморфозы типа "В тебя что, Пинки Пай вселилась?" далеко не является чем-нибудь сверхъестественным. Разве что, робкая сущность Бели иногда берет верх, и временами она чувствует себя скованно даже в обществе друзей - обычно, если у нее плохое настроение. Добра и умеет сочувствовать, что редкость в современном мире, в принципе не способна сорваться и накричать на кого-либо, а также умудряется ни на кого не обижаться и не держать зла - как, загадка природы.
Биография: с детства была стеснительной и замкнутой, сменила несколько школ, но в итоге так и не нашла себе друзей и порой становилась объектом насмешек - к счастью, добрый нрав Бели не позволял ей стать озлобленной на весь мир, как иногда бывает. Конечно, ей хотелось иметь верного друга, который мог бы ее поддержать, выслушать или вместе с ней осуществить какую-нибудь безумную идею, но Белозвездка была вынуждена довольствоваться собственным обществом - что не было так страшно, поскольку все ее свободное время занимало творчество. В пятнадцать лет переселилась на улицу Острова Советов, немногим позже Острошипой, и, встретив там Шипи и Снэйлстеп, поняла - вот они, те люди, которые станут ее настоящими друзьями. Так оно, собственно, и вышло.[/cut]
[cut=Желтовзгляд]Имя: Желтовзгляд. На языке Соединенного Королевства звучит, скорее всего, как Yellowglance.
Прозвища: Желт. Звучит по-английски, ясное дело, как Yellow, возможен также вариант-каламбур Yell.
Возраст: на момент начала первой части - 18 лет (день рождения - 22.04).
Пол: он.
Внешность: довольно худощав и обладает ростом приблизительно 170 сантиметров. Довольно густые каштановые волосы с едва заметной золотистостью, короткие - нет, это не означает, что они выглядят, как трава на приусадебном участке сразу после встречи с газонокосилкой. Под "короткими" подразумевается то, что волосам не суждено даже на пару сантиметров к плечам приблизиться. А сама стрижка самая что ни на есть обыкновенная. Даже описывать ее не буду. Зато побуду Капитаном Очевидность и скажу, что глаза у него желтые - да, такие бывают, я на полном серьезе вам говорю, можете не махать мне перед носом своими учебниками биологии. Черты лица самые что ни на есть среднестатистические, кожа светлая, хоть и потемней, чем у той же Шипи, а взгляд всегда кажется слегка презрительным. Умеет поднимать одну бровь (зачем я сюда это пишу?) и вообще обладает довольно ярко выраженной мимикой. Общее впечатление производит самое заурядное (да, вам пора привыкнуть, что у меня нет выделяющихся из толпы персонажей!) и внимания не привлекает до тех пор, пока не заговорит (дабы понять, что мной имеется в виду, почитайте графу "Характер"). Ну, или пока никто не заметит странного цвета его глаз. По поводу одежды, выражаясь современным языком, не заморачивается и носит то, к чему привык и что удобно.
Характер: тяжелый. Ибо Желт в высшей степени саркастичен, обладает очень острым языком и без обиняков высказывает все, что ему не нравится, виновнику этого, вне зависимости от того, кто сей виновник есть - хоть лучший друг, хоть президент, разницы для Желта нет абсолютно никакой. Говорит громко и в разговоре постоянно сыплет колкостями, которые порой больше походят на оскорбления, легко злится и может поссориться с другом из-за какой-то, казалось бы, глупости или мелочи, а уж по серьезным поводам может устроить такое, что и подумать страшно. Часто поступает по принципу (черт, как же точно пришлась здесь эта цитата!) "если ты не со мной, значит, ты мой враг" и на любое несогласие с его точкой зрения реагирует очень бурно и порой с не слишком цензурными словами. По отношению к друзьям это выражается в меньшей степени, но все же. К слову, о друзьях - поначалу кажется, будто бы он совсем их не ценит, относится с презрением и вообще с легкостью может предать их или что-нибудь в этом духе. Но, как говорится, - а может быть, все было наоборот?.. Да, именно так все было и есть, что скрывать. Ибо друзья для Желта - это самое дорогое, что вообще есть в его жизни, он беспокоится за них, хоть и очень тайно, и, если кто хоть пальцем посмеет их тронуть, то этому кому-то мало не покажется. Но то, как ценны для него друзья, Желт старается не показывать - наверное, потому, что боится их потерять и поэтому своим пренебрежением пытается убедить самого себя, что дружба для него - пустой звук. Безуспешно, конечно.
Биография: в отличие от своей сестры Лучезарной, одаренной художницы, которая старше его на семь лет, Желт от природы никогда не имел каких-либо незаурядных способностей или талантов. Однако родителям казалось, что эти самые таланты есть, только он их не использует - и потому они, сколько Желт себя помнит, постоянно ставили ему в пример старшую сестру и утверждали, что он должен быть похожим на нее. В школе Желт старался как мог, однако Лучезарная все равно оставила его далеко позади, и избавиться от ненавистного "ты такой-сякой, а Лу хорошая-умная-добрая" в свой адрес ему не удавалось. Да еще и характеры у брата с сестрой у обоих были не ахти, и поэтому между ними шла непрерывная, хоть и негласная война (иногда доходило даже до драк). Так что, когда Лучезарная отказалась переселяться на улицу Острова Советов после того, как ее туда пригласили, Желт воспользовался давно ожидаемым шансом и переехал туда сам - примерно за полгода до знаменательных событий. В итоге он нашел друзей - не каких-то приятелей на десять минут, а самых что ни на есть настоящих друзей.
Семья:
Лучезарная - старшая сестра, золотоволоса; прекрасная художница с отвратительным характером.
Прочая инфа:
- является преданным фанатом "Звездных Войн";[/cut]
[cut=Улитница]Имя: Улитница. Английская версия - Snailstep.
Прозвища: Снэйлстеп (транслит, если не поняли), Лит, Плиткинс. По-английски звучит как Nai или Naily (последнее - аналог Плиткинса).
Возраст: на момент начала первой части - 17 лет (день рождения - 25.12).
Пол: она.
Внешность: щупленькая хрупкая девушка ростом где-то 160 сантиметров. При этом она обладает пышной и очень вьющейся (но не кудрявой) рыжей шевелюрой, цвет которой сама очень точно и не просто так именует "сияющая медь". Эта самая "медь" достает до плеч и чуть чаще, чем редко, завязывается в хвост, в обычное же время вольно торчит в разные стороны, ибо по уже давно прописанному заключению расчесыванию не поддается. Глаза у Лит зеленые, но не яркие, типа травы новозеландских - каких же еще? - пейзажей, а довольно тускловатые и темные, с сероватым оттенком. Черты лица довольно резковатые, например, острый нос, а кожа бледная, в теплое время года в изобилии покрывающаяся разнокалиберными веснушками. Слажена Лит хоть и не очень пропорциально, но выглядит она довольно симпатично, совсем уж страшных недостатков в ее внешности нет, но и красавицей назвать ее нельзя. Одевается неброско, но при этом довольно необычно - любит длинные юбки а-ля цыганка, но без ярких узоров, палантины (нет, палантир тут ни при чем, как и Палпатин, перечитай слово еще раз), туфли и кеды, а также никогда не носит вещей с рукавами короче локтя, даже если на улице плюс тридцать.
Характер: Снэйлстеп - человек со странностями, но со странностями безобидными. У нее необычная манера ведения разговора - начнем с того, что она всегда говорит о себе в мужском роде, а ко всем остальным людям обращается на вы и называет сэром или леди, вне зависимости от того, случайный ли это прохожий или близкий друг. В ее разговорной речи порой присутствуют такие обороты, что и в художественных произведениях нечасто встретишь, при этом во время диалогов Лит вовсю использует жесты наравне со словами. Теперь же обратимся непосредственно к характеру. У Лит очень, очень, очень низкая самооценка (поверьте, я не перебарщиваю, когда ставлю сразу три слова "очень"). Наверняка вы сейчас подумали "Ха, это все ерунда, на самом деле она так привлекает к себе внимание и хочет, чтобы ее пожалели!". Одно слово - неправда. Лит действительно считает себя последним раздолбаем, который ничего не может, а успех своих рассказов и статей искренне считает чистой случайностью. Пытаться убедить ее в том, что она талантище - заведомо обреченная на провал идея. Но при этом Снэйлстеп никогда не считала себя никому не нужной и биологическим мусором, даже до того, как нашла друзей на улице Острова Советов - потому что не по годам мудро рассуждала, что, раз она есть, значит, это кому-то надо. Лит вообще очень мудра и всегда тщательно взвешивает шансы и много размышляет перед тем, как принять какое-нибудь решение.
Биография: с детства Снэйлстеп была "не от мира сего" - даже в детском саду, что уж говорить про школу, сверстники считали ее какой-то неправильной и странной. Училась та хорошо, но даже не обращала внимания на то, что одноклассники обходят ее стороной, ибо проводила все свободное время за книгами или с карандашом в руке. Когда Лит подросла, то оказалось, что она без всякого преувеличения намного мудрее многих, и это в таком-то возрасте! Доходило до того, что не только одноклассники, но и учителя обращались к Снэйлстеп за советом, как поступить им в той или иной ситуации, ибо та почти всегда находила нужное решение, анализируя все так подробно и точно, как и взрослый бы не смог. Осталось загадкой, как она так разбиралась в человеческих отношениях, когда сама ни с кем не общалась. Ну, а дальше все было, как и у прочих - в пятнадцать лет ей пришло письмо, где ее приглашали на улицу Острова Советов, и Лит не стала отвергать это предложение. На улице Острова Советов она обрела первого друга, Рябинушку, а после стала "родоначальницей" компании друзей, описываемой в фанфике, подружившись с новоприбывшей Шипи.
Прочая инфа:
- является толкинистом;[/cut]
[cut=Ойя]Имя: Ойя. Переводится на английский как Oja (а не как Oia или Oya, это важно!).
Прозвища: нет. Ибо Ойя само уже звучит как прозвище.
Возраст: доподлинно неизвестен, но на человеческий лад приблизительно 23-28 (день рождения - 31.12).
Пол: он.
Вид: Мойя.
Внешность: вот уж кто с лихвой окупает незаметность в толпе остальных персонажей, так это Ойя. А ты попробуй не то что не обратить внимания, а как минимум не упасть в обморок при виде летающего существа, полностью покрытого шевелящимися толстыми черными щупальцами, за исключением "лица", на котором красуются большие бирюзовые глаза и рот с парой (или даже не парой) сотен акульих зубов. Общий облик примерно ясен, да? Если ты смелый, то переходим к подробностям. Если Ойя зависнет прямо-прямо над полом, то рост его будет составлять примерно полтора метра, в ширину же Ойя будет чуть меньше метра - если опустит щупальца. Щупальца, к слову, не как у осьминогов - они одной ширины на всем своем протяжении, а на ощупь похожи на флис и никаких присосок и в помине не имеют. Зато могут по желанию хозяина выделять некую незаметную субстанцию, и тогда тот, кто зацепится за щупальце Ойи, не сможет от него отцепиться до тех пор, пока сам Ойя этого не захочет. Лицо также черное и будто бы покрытое флисом, глаза, как уже сказано, бирюзовые, в отличие от красных или черных глаз прочих Мойя, а два очень острых и желтоватых зуба высовываются изо рта даже тогда, когда тот закрыт, как бы предупреждая - не стоит с этим товарищем связываться... А когда он еще и заговорит, причем рокочущим басом... Но Ойя настолько наглядно демонстрирует поговорку "на лицо ужасный, добрый внутри", что аж ставь его к ней в качестве иллюстрации.
Характер: в первую очередь, Ойя запредельно добрый. А также считает добрыми абсолютно всех окружающих - кроме других Мойя и их начальников (кто это вообще такие, читайте в графе "Биография"). Когда кто-то узнает о прошлом Ойи, предварительно пообщавшись с ним некоторое время, правда почти всегда повергает его в шок - как, как он остался настолько добросердечным и наивным, если видел жестокие убийства ни в чем не повинных существ?! Наивным в том плане, что "он не мог сделать этого, он же хороший!". Поверьте мне, ничего удивительного в этом нет - потому что для Ойи жестокость и подлость связаны только лишь с Мойя, а все другие существа для него буквально ангелы во плоти, и он никогда не смеет даже сравнить их с сородичами - в том числе и принять то, что среди не-Мойя тоже встречаются злодеи. А тех злодеев, с которыми он все-таки сталкивается, он оправдывает тем, что они просто случайно свернули не туда на перекрестке, ибо не особо вглядывались в надпись на стоявшем там камне. Так, сам Ойя, хоть и может поворчать, но все же обязательно придет на помощь нуждающемуся в ней, особенно другу. Шуток он почти никогда не понимает, а любую, даже очень неудачную ложь принимает за чистую монету.
Биография: еще в детстве Ойю и его старшего брата Ойяйю родители-Мойя отправили служить в армию Мойя, возглавляемую злобными Бонмучо и Маджолиной и занимавшуюся в основном совершением нападений на поселения мирных существ по имени локо-роко и Муи-муи. И когда другие Мойя без всякой жалости врывались в их дома, живьем сжирали хозяев и тащили награбленное в логово Мойя, Ойя, добрая душа, который каждый раз был в страшном шоке от этого зрелища, старался держаться где-то позади, нарочно отставал и вообще делал все, чтобы не видеть происходящего и, тем более, самому не участвовать в нем. Наверное, ему бы не удалось этого избежать, если бы не брат Ойи Ойяйя, который, хоть и грабил вместе с остальными, но понимал Ойю и всячески его прикрывал. А когда что-то заподозривший Бонмучо дал Ойе задание возглавить очередное нападение и уничтожить в его процессе все, что только можно, Ойя не выдержал, сбежал... и - какое везение! - почти сразу нашел портал в другой мир, что и стал причиной его чудесного спасения. Оказавшись прямо на пороге одного из домов на улице Острова Советов под Новый Год, Ойя поклялся, что начнет новую жизнь - что и случилось.
Семья:
Брат - Ойяйя, в два раза больше его по размеру; хоть и не видел ничего страшного в делах Мойя, помогал Ойе.
Прочая инфа:
- способен съесть все, что угодно;[/cut][/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Среда, 05.11.2014, 15:36 | Сообщение # 74 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| Псс, люди
А у меня есть новая глава!
Маленькая, но все же глава. Так что бегом читать!
[cut=Шестая глава]Шестая глава
— Не двигайся, — прошептала волшебница, нервно скользнув взглядом карих глаз по ощерившимся пингвинам. — Я попробую их заколдовать.
Шипи послушно замерла на месте, чувствуя, как внутри нее неумолимо поднимается паника. Пингвинов действительно было много, и вряд ли они бы справились с ними, даже вдвоем — разве что убежали бы, но, судя по тому, как внезапно появились пингвины, то бегали те очень даже быстро и в два счета догнали бы их. Надежда оставалась только на магию Пестрой Звезды.
Пестри сосредоточенно повела руками в воздухе, прикрыв глаза. Сердце Шипи радостно екнуло, когда с ладоней ее вырвались бледно-зеленоватые потоки магии и накрыли недоумевающих пингвинов.
— Сейчас они заснут, — объявила Пестри, удовлетворенно кивнув. Но по прошествии нескольких секунд, за которые обратившаяся в туман магия рассеялась, пингвины не только не повалились ничком на камень, спящие, а заухмылялись и загалдели только сильнее.
— Но... я ведь все сделала правильно... — пораженно-растерянно пробормотала Пестрая Звезда, как вдруг замолкла, словно бы ее молния поразила. — Да, конечно. На них не действует магия, — с отчаянием произнесла она. — И как я могла забыть...
— И что нам теперь делать? — жалобно воскликнула Шипи, нервно оглядываясь.
— Не сопротивляться. Они слишком опасны, — со вздохом сказала волшебница. — Сейчас они уведут нас в темницу, а там я обязательно придумаю, как выбраться. — И следом она все-таки решилась обнадеживающе произнести: — Потом найдем Желта, и...
— Нет! — мгновенно оборвала ее Шипи, на которую тут же накатила очередная волна гнева. — Я не желаю и слышать о нем!
— Да... конечно, — пробормотала Пестрая Звезда, чувство вины за произошедшее которой из-за этой попытки только усилилось.
Пингвины, которые все это время о чем-то активно переговаривались, как раз закончили свою болтовню и, вытащив откуда-то две веревки, полезли завязывать Шипи и Пестри руки. Те безропотно позволили им это сделать и вскоре направились куда-то следом за провожатыми-пингвинами, явно довольными тем, что сегодня им достался такой улов.
— Куда они нас ведут? — спросила Шипи спустя некоторое время, когда молчание стало невыносимым.
— В темницу, думаю, — после недолгих раздумий предположила Пестрая Звезда. — Куда еще-то?
Только-только начавшийся разговор вновь застопорился. Призадумавшись на пару минут, Шипи внезапно спросила:
— А откуда ты родом? И вообще, расскажи о себе.
На мгновение лицо Пестри словно бы накрыла тень, но почти сразу мрачное выражение сменила расслабленная полуулыбка, как будто волшебница вспомнила о чем-то хорошем.
— Я родилась в одном захолустном мирке, Алом Мире, — начала она. — Вряд ли ты когда-нибудь о нем слышала. Название красивое, да вот толку от него никакого — на самом деле это невесть зачем созданный унылый мир уровня "ниже среднего". Подозреваю, что мои родители, бывшие, судя по всему, сильными магами, на самом деле не из Алого Мира. Так уж вышло, что я ничегошеньки о них не знаю. Я росла одна, и жизнь меня не особо баловала, надо сказать — мои неплохие магические способности даром никому не были нужны, да и не интересовался мной никто. Одним словом, ничто не держало меня в Алом Мире. В конце концов я, с огромным трудом раздобыв заклинание перемещения между мирами и обучившись ему, сбежала оттуда — четыре года назад, когда мне было десять.
Пестрая Звезда немного помолчала, словно бы собираясь с мыслями. Шипи, все это время слушавшая ее не перебивая, внимательно посмотрела на волшебницу в ожидании продолжения. Наконец та вновь заговорила:
— Три с половиной года из четырех я скиталась по разным мирам в поисках того, кто мог бы обучить меня магии. И мне крайне не везло. Первым моим учителем стал эксцентричный старик, любитель опасных экспериментов, в итоге сгоревший заживо, вторым — взбалмошная колдунья, которая через неделю в порыве ярости выставила меня прочь из своего дома... И все в таком духе. В конце концов я поняла, что лучшей учительницей для себя могу стать только я сама. Подобрала не особо известный мир — этот, — запаслась книгами по магии, построила домик в лесу... Вот и все, собственно. Обычная история, которых тысячи.
— А ты никогда не хотела отыскать своих родителей? — вдруг задумчиво спросила Шипи.
— Нет, — пожала плечами Пестрая Звезда. — Наверняка они уже умерли, и я просто напрасно потеряю время в этих поисках.
— Почему ты так думаешь? — продолжала допытываться Острошипая. — А вдруг они живы? Тогда...
— Тогда я не хочу иметь ничего общего с людьми, которые меня бросили, — глухим голосом отрезала волшебница, резко помрачнев. — Забудем об этом.
Шипи стыдливо опустила голову, мысленно проклиная свою нетактичность. Но тут нашлось то, что сумело отвлечь и ее, и Пестри — вместе с пингвинами они вошли в узкий ход, стены которого были покрыты сплошными рисунками, изображавшими разные сцены из жизни тридцати трех пингвинов. Стиснув зубы в попытке избавиться от воспоминаний, Острошипая мысленно молила, чтобы они как можно быстрее покинули это место, и облегченно вздохнула, когда они в итоге вышли в пещеру, служившую пингвинам логовом, даже несмотря на пугающую картину в виде многих десятков черно-белых птиц, всех как один занятых своими непонятными делами. Тридцать три пингвина и их пленники быстро миновали логово и, пройдя по более короткому и широкому ходу, добрались до места, служившего племени темницей и представлявшего из себя окруженный сталагмитами каменный пятачок, не слишком большой, но и не крохотный. Проход между двумя особенно высокими сталагмитами-"воротами" охранялся толпой пингвинов количеством чуть ли не с поймавший Шипи и Пестри патруль. Каково же было удивление тех, когда внутри они не обнаружили ни единого пленника, кроме них самих — но, видимо, раз охране было приказано сторожить темницу, они ее и сторожили — даже тогда, когда внутри никого не было.
Устроившись в одиночестве около одного из сталагмитов, Пестрая Звезда попросила Шипи не мешать ее раздумьям о том, как им выбраться из пингвиньего плена, и поэтому Шип долгое время просто бродила туда-сюда по темнице, размышляя о самых разных вещах. Это занятие было прервано появлением очередных пингвинов, которые милосердно принесли пленникам еду — какую-то странную зеленоватую похлебку, липкую и абсолютно безвкусную. Однако привередничать в данной ситуации было равносильно голодной смерти, поэтому Шипи насильно запихнула в себя несколько ложек этой субстанции — Пестри же от еды отказалась, сославшись на то, что не голодна. После Шипи еще немного померила шагами это нелицеприятное место, а, когда ей это надоело, кое-как прилегла рядом с одним из сталагмитов и не заметила, как задремала.
Разбудили ее гомон пингвинов и чьи-то гулкие шаги. Поднявшись, Острошипая собиралась было посмотреть, что происходит, как вскрикнула — ибо из надежно охраняемого входа в темницу вдруг появился... Желт.
___________
Некоторое время ранее.
Желтовзгляд не знал, сколько прошло времени, да и не хотел знать — для чего? Минута, час, день — какая разница? Вот что он прекрасно знал, так то, что все это — какая-то ошибка, не иначе. Как произошло то, что не могло произойти в принципе? Хотя, скорее всего, и эта мысль — очередная глупая ложь, придуманная только из-за того, что он никогда не видел себя и своих поступков со стороны.
Неожиданно разозлившись на всех — Пеструю Звезду, Шипи, на самого себя, в конце концов, — Желт вскочил и со всей силы пнул первый подвернувшийся камешек, что тут же улетел прочь и где-то вдалеке ударился о стену. Однако никакого облегчения не последовало, а гнев и боль стали только сильнее. Искать виноватого глупо — им был только он сам. Точнее, его чудный характер, который в итоге лишил его лучшего друга — возможно, что и навсегда. И впервые Желт по-настоящему не знал, что делать, и это чувство слабости было особенно ему ненавистно — ибо разве может не быть ненавистным то, в сети чего ты угодил, пытаясь его же избежать?.. И относилось это, поверьте, не только к слабости, а и ко всему остальному, что он чувствовал сейчас — почему до невозможности трудно оставаться спокойным и беспристрастным тогда, когда это более всего нужно?!
"И все-таки, сделанного не воротишь".
Желт огляделся, стараясь понять, что ему теперь делать. Оставаться в пещере и умереть с голоду — глупо. Наверное... наверное, он мог бы как-то выбраться отсюда. А потом сбежать куда подальше, сжечь все мосты, связывавшие его с прежней жизнью, забыть все, что было... Нет!! Почему он рассуждает, как... А неважно, как кто. Никогда он так не поступит, и не только потому, что все еще можно исправить, а потому, что он скорее добровольно сбросится в лаву, чем вероломно предаст друга. Да как он вообще смог допустить такую мысль, с его-то принципами?!
А следом Желт вдруг понял, что делать. А именно, самое очевидное — отыскать Шипи и любым способом добиться прощения. Если он не сможет этого сделать... нет, не стоит думать об этом. Главное — не сорваться еще раз, иначе другого шанса уже никогда не представится.
Желт уверенно зашагал в ту сторону, где скрылись Шипи и Пестрая Звезда — по правде говоря, он до сих пор не простил последнюю, но ради примирения мог бы и закрыть на это глаза. Он не собирался долго и тщательно подбирать каких-либо слов для примирительного разговора, потому что знал, что наверняка все пойдет не так, как надо, и решил просто сказать то, что придет в тот момент на ум, поскольку только это и будет самым искренним. А потом они обязательно найдут сообща выход из пещеры и вернутся к остальным своим друзьям — Белозвездке, Улитнице и Ойе... Да, так оно и будет.
Внезапно Желтовзгляд остановился, услышав какой-то странный звук. Пытаясь понять, откуда тот доносится и что вообще из себя представляет, Желт повертел головой и пришел к выводу, что слышен звук — мелкий дробный топот — из бокового хода неподалеку. Но как-либо отреагировать он не успел, поскольку из хода вдруг выскочил... пингвин.
— Что?! — непонимающе воскликнул застывший на месте Желт. Ему мгновенно вспомнился странный рисунок на камне.
Но на этом сюрпризы не закончились — следом за одним появился второй, третий... Когда число пингвинов перевалило за десяток, Желт благоразумно решил скрыться — мало ли, что — и собирался было убежать, как все пингвины во мгновение с дружными криками окружили его, выбросив вверх копья.
— Так, это уже слишком, — пробормотал Желт и попытался оттолкнуть рукой одного из пингвинов, но тот больно уколол его копьем в руку. — Ай! Ты что делаешь, а?! — возмущенно крикнул Желт, за что получил ответ в виде визгливого рычания. — Ну, сам напросился, — прошипел он и, оттолкнув ногой тут же замахавшего крыльями пингвина-агрессора, бросился прочь — остальные пингвины, вопя, с невероятной скоростью метнулись ему наперерез. Желтовзгляд едва избежал столкновения с острыми наконечниками их копий, увернувшись, но то, что он отвлекся, сыграло с ним злую шутку — Желт споткнулся о камень, и через секунду сразу трое пингвинов, на удивление тяжелых, уже стояли на нем, поднеся копья прямиком к лицу. Их товарищи обступили его плотной стеной и все, как один, злобно глядели черными глазами.
— Эй, может, договоримся? — с надеждой воскликнул Желт, но испепеляющий взгляд одного из пингвинов — того самого, что ткнул в него копьем — яснее ясного говорил об обратном. Тяжело вздохнув и мысленно ругая себя за то, как он умудрился попасть в такую идиотскую ситуацию, причем именно сейчас, Желт буркнул: — Ладно, сдаюсь. Что вы там со мной собрались делать?
Первый пингвин перегляделся с другими двумя, махнул крылом, отчего остальные местные жители разом отодвинулись назад, и троица по очереди спрыгнула на каменный пол. Как только Желт поднялся, какой-то пингвин из толпы передал первому невесть откуда взявшуюся веревку. Мысленно приказав себе — ради Шипи, которую собирался отыскать сразу после уже планируемого побега от местных жителей — подчиниться унизительной процедуре завязывания рук, Желт, опустив голову, направился следом за пингвинами, окруженный импровизированной охраной.
Неясно, скоро или не очень, потому что Желт провел это время в размышлениях — а как еще? — пингвины добрались до своего обиталища, где бегало туда-сюда и роилось огромное количество их сородичей — Желту сию же секунду стало не по себе, и еще как, ведь все эти пингвины могли в любой момент наброситься на него по чьему-нибудь жестокому и бессмысленному приказу. К счастью, скоро обиталище осталось позали, и они пришли к некому странному месту, представляшему из себя окруженный исполинскими сталагмитами, за которыми почти ничего нельзя было разглядеть, клочок земли. Единственный проход внутрь охранялся как минимум десятком вооруженных до зубов пингвинов. Любому было понятно, что здесь держатся пленники.
С раздражением Желт понял, что пробраться мимо охраны будет крайне трудно, если не невозможно, а это значило, что план вновь усложнялся. В очередной раз разозлившись на самого себя, Желт было собрался даже попытаться сбежать прямо сейчас, несмотря на веревки и на толпу пингвинов, через которую ему пришлось бы продираться, и с превеликим трудом успокоился.
Первый пингвин что-то сказал одному из охранников, а, когда тот кивнул, развязал веревку на руках Желта.
— Ну, хоть на том спасибо, — саркастически прошипел тот и последовал внутрь темницы, подгоняемый охранниками.
Внутри оказалось довольно, если не сказать очень, светло. Из земли также вырастали сталагмиты, но не такие огромные, как те, что служили оградой. Однако Желт не успел даже оглядеться, потому что неожиданно услышал откуда-то сбоку вскрик, мгновенно обернулся...
И не поверил своим глазам.
Около одного из сталагмитов стояла Пестрая Звезда.
А неподалеку от нее — Острошипая, смотревшая на Желта изумленно распахнутыми глазами.
— Шипи! — непередаваемо радостно воскликнул Желт, со всех ног бросившись к Шип. Но та, как только он подбежал к ней, молча сделала несколько шагов в сторону, не выразив ровным счетом никаких эмоций. — Шипи?.. — упавшим голосом переспросил он — глупо было надеяться, что случившееся уже забыто.
— Не подходи ко мне! — прошипела Шипи. Желт едва не отшатнулся от мелькнувшей в ее глазах ненависти, однако и не помыслил сдаться — а, проигнорировав приказ Шипи, приблизился к ней и — проклятье, вот опять! — севшим голосом пробормотал:
— Шипи, прости меня, пожалуйста. Я тебя очень прошу. Я и в мыслях не имел ничего дурного, но ты же знаешь меня, я...
— Я не собираюсь выслушивать твои оправдания! — крикнула Шипи, оборвав его на полуслове. Желт с отчаянием понял, что прямо сейчас говорить с ней, скорее всего, бесполезно, но, раз начал, то следует продолжить — не отступать же на полпути! Тем более, что Шипи была, все-таки, его лучшим другом, а не каким-то дальним знакомым или просто человеком, с которым он случайно пересекся, как Пестрая Звезда. Волшебница же, к слову, неотрывно следила за происходящим, не двигаясь с места и поклявшись себе не вмешиваться, чтобы не случилось того же, что и в предыдущий раз.
— Да к чему мне оправдываться, — вздохнул Желт. — Я виноват, только я. Но я тебе могу чем угодно поклясться, что такого больше не повторится. И поклянусь даже не тебе, себе — ты не представляешь, каково это, когда твой друг страдает только из-за тебя!
Хотелось сказать еще много, но не хватало слов. Оставалось только надеяться, что Шипи и так поймет это — и та, возможно, поняла, но обида и ненависть были в ней в тот момент слишком сильны.
— Зато я отлично представляю, каково, когда тебя предают! — крикнула Острошипая срывающимся голосом, отшатнувшись. — Когда твой, казалось бы, верный друг способен тебя убить! Когда все, что ты раньше считала правдой, оказывается наглой ложью!
— Это была случайность! — воскликнул Желт, с отчаянием понимая, что вот-вот вновь потеряет над собой контроль — слишком его разгневало то, что все те умоляющие слова он произнес совершенно зря, а Шипи назвала его предателем — да как она вообще посмела?!
— Случайности неслучайны! — парировала Шипи.
— Что ты имеешь в виду?! — угрожающе произнес Желт.
— Кто знает, что на самом деле творится у тебя в голове! — дерзко выкрикнула Шипи прямо ему в лицо.
Этого несправедливого обвинения Желт вынести уже не мог. Умоляющие крики здравомыслия о том, что все его планы сейчас вот-вот пойдут прахом, теперь просто-напросто не могли прорваться до его сознания сквозь стену гнева.
— А я ведь просто хотел помириться, как настоящий друг, — прошипел он. — Но знаешь, Шипи, теперь я просто не вижу в этом смысла. Человеку, говорящему обо мне такое, я никогда больше не смогу доверять — и предательница здесь ты! — с удвоенной ненавистью выкрикнул он последнее слово.
Шипи замерла на пару секунд, а потом со всей силы оттолкнула Желта и бросилась в сторону Пестрой Звезды, которая все это время со все возраставшим отчаянием смотрела на разворачивавшуюся ссору. Желт успел мельком заметить, как заблестели ее глаза, но на сей раз он нисколько не жалел о содеянном. Твердым шагом отойдя в противоположную сторону темницы, он сел около одного из сталагмитов и принялся, чтобы отвлечься от жгучих мыслей о так называемом предательстве Шипи, наблюдать за переговаривавшимися на своем непонятном наречии пингвинами-охранниками, изредка глядя с ненавистью на свернувшуюся в углу и, кажется, тихо плакавшую Шип. Пестрая Звезда же, сидя неподалеку, тоже едва не плакала, чувствуя себя виноватой — если бы не эта ее глупая попытка забрать книги с помощью реки, ничего бы не произошло... Волшебнице думалось, что теперь она просто обязана как-то вернуть прежнюю дружбу Шипи и Желта, вот только ей в голову не приходило ни единого решения или даже намека на него... И довершали картину пингвины, которые могли сделать с ними со всеми что угодно, в том числе убить и съесть. Куда ни глянь, везде тупик.
И чем закончится эта история, не дано было знать никому.[/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
| Острошипая | Дата: Воскресенье, 09.11.2014, 14:21 | Сообщение # 75 |
|
.∆.
(----)
∆
Группа: Участники Советов
Сообщений: 9401
| В общем, написала.
Особо чувствительные пусть готовят платочки. А любители искать шиппинг в джене затыкаются, потому что у меня есть ледоруб .3
[cut=Седьмая глава]Седьмая глава
— И все-таки, сэр Ойя, — менторским тоном заметила Снэйлстеп, — хотелось бы мне знать, куда эти прелестные создания нас ведут.
— Прилетим — узнаем, — сердито отмахнулся Ойя. — Уж в чем я уверен, так в том, что съесть они нас не собираются, — ободряюще добавил он, увидев, как бредущая позади процессии из пингвинов Беля, нервно стиснув зубы, оглядывается вокруг.
— Это верно, даже дикари вряд ли станут кушать собственное божество, — согласилась Улитница. — Однако незнание все равно пугает.
Племя тридцати трех пингвинов оказало Ойе и его друзьям настолько радушный прием, насколько вообще возможно в условиях пещеры, окружив их, как и полагалось, ровно тридцатью тремя слугами и накормив до отвала червяками (конечно же, ел их только Ойя, а Беле и Лит пришлось поголодать — коренья, принесенные недоуменно чесавшими перья на затылке пингвинами взамен, оказались отвратительно-горькими). После несколько пингвинов во главе с "переводчиком" куда-то важно удалились, а спустя некоторое время вернулись — с огромной толпой непрестанно болтающих и кричащих "рядовых" пингвинов. И, наконец, куда-то направились — вместе с Ойей, Белозвездкой и Улитницей. Куда, те не имели ни малейшего понятия. Но порешили, что сразу же после планируемого пингвинами чего-то, отправятся наконец на поиски Острошипой и Желта.
Предчувствие чего-то нехорошего ни на секунду не отпускало Белю. Как бы ни старалась она успокоить себя какими-либо ободряющими мыслями, чувство, будто бы все внутри сжимается от страха в комок, возвращалось снова и снова. Это было связано, безусловно, и с беспокойством за Шипи и Желта тоже — вот только почему Улитница и Ойя, опасающиеся за их судьбу ничуть не меньше, не ощущали ничего подобного? Когда Белозвездка в самом начале пути рассказала о своем предчувствии Снэйлстеп, та довольно долго молчала, но все-таки сказала ей со вздохом, что, видимо, оно отпустит ее только тогда, когда Беля собственными глазами увидит потерянных друзей и убедится, что с ними все в порядке, а до тех пор ей придется терпеть — а главное, не позволять страху быть слишком сильным. Да вот только разве зависело это от самой Бели? Предчувствие ее находилось где-то за гранью сознания и устроилось очень, очень крепко, так, что страх не переставая кружил около него.
— Становится жарко, не находите? — вдруг произнесла Снэйлстеп.
И действительно, температура в пещере ощутимо повысилась. С чего бы?
— Ну и что? — небрежно отозвался Ойя. — Может, тут где-нибудь лава рядом... Под землей же.
— Лава? — Глаза Улитницы расширились от испуга. — А не к ней ли мы направляемся, случаем?..
Здесь настала пора уже Белозвездки успокаивать Снэйлстеп.
— Если и к ней, то вряд ли для того, чтобы принести какой-нибудь вред, — рассудительно сказала она. — Стали бы они с нами так носиться, если бы сразу собрались убить?
— Золотые слова, леди Белая, — закивала, соглашаясь, Плиткинс. — Одно "но" — мне все еще не по себе. Думаю, вы и сами это понимаете. Побыстрее бы нам убраться от пингвинов и отправиться на поиски. А еще понять бы, за каким Сильмарилом реке вообще понадобилось выходить из берегов... Но мрак над этой тайной, наверное, так и не будет никогда развеян.
— Кто знает... — задумчиво отозвалась Белозвездка.
Разговор вышел настолько увлеченным, что никто из двоих друзей и не заметил того, что вместо широкого туннеля они теперь находятся в громадной пещере, рассеченной пополам расщелиной, а пингвины удовлетворенно остановились.
— Плиткинс, Беля, а мы, кажется на месте! — воодушевленно прогудел Ойя. — Ну ничего себе, здесь действительно лава, как я говорил. Вон там, в трещине, — указал он щупальцем на расщелину, склоны которой уходили вниз перпендикулярно полу пещеры.
— Лава, — пробормотала Снэйлстеп, глядя на трещину опасливо-рассеянным взглядом. Белозвездка же решила промолчать — все мысли, что в тот момент появились в ее голове, были абсолютно безрадостными.
— Ух ты, это что, трон?! — внезапно воскликнул Ойя и метнулся к чему-то вроде импровизированного каменного стула в нескольких метрах от края щели, в которой неслась лава. Судя по тому, как одобрительно закричали пингвины, трон предназначался как раз для Ойи.
— Каменный. Хорошо, хоть не Железный, — буркнула Белозвездка, подходя, как и Снэйлстеп, к вольготно расположившему на положенном ему месте Ойе.
Пингвины же тем временем разбежались в разные стороны, буквально заполонив половину пещеры. Держать клюв на замке, видимо, их никто не учил, а потому вокруг буквально гремели сотни голосов, к тому же многократно отражаясь эхом от стен. По прошествии нескольких минут Снэйлстеп недоумевающе произнесла:
— Они что, привели нас сюда только для того, чтобы мы постояли около лавы и послушали их вопли?
Но внезапно на противоположном конце пещеры, с другой стороны расщелины, из узенького туннеля появилось множество пингвинов с копьями. А за собой они вели...
Нет. Не может этого быть.
Предчувствие не обмануло Белозвездку.
___________
Некоторое время ранее.
Шипи молча сидела, прижавшись спиной к сталагмиту и уткнувшись лицом в колени, которые обернула руками. Поначалу ее невыносимо тянуло плакать, и, признаться, несколько раз она не выдерживала и вслхипывала, но спустя некоторое время весь водоворот ее чувств внезапно исчез, словно бы огорожденный крепкой стеной — теперь Шипи было в буквальном смысле все равно. Даже воспоминания уже не вызывали жалящей боли и следующей за ней ненависти, а создавали какой-то неприятный, но притупленный фон. Говоря откровенно и одним словом, Острошипая смирилась. Смирилась с тем, что друг ее едва не убил и после этого еще осмелился назвать предательницей.
Да и смирилась она не только с этим, а еще и с тем, что проведет в этой темнице весь остаток своей жизни — судя по воинственности и предполагаемым обычаям пингвинов, весьма недолгий. Что же, так, наверное, действительно будет лучше. Потому что все другие исходы были для нее теперь недоступны. В теории, Шип могла бы выбраться из пещер вместе с Пестрой Звездой, которая наверняка, будучи волшебницей, придумает в конце концов подходящий способ — но, как бы ни старалась Острошипая убедить себя, что ей все равно, и смириться по-настоящему, она просто не смогла бы оставить Желта здесь, на растерзание тридцати трем пингвинам. И, допустим, они все-таки спаслись бы втроем: вот только тогда было бы еще больнее — от того, что ей никогда не удастся простить его за содеянное. Но надо отдать Шипи должное — она не забывала и о других своих друзьях, о Белозвездке, Ойе, Улитнице. Не было никаких сомнений в том, что они будут страдать, узнав об их гибели. Однако Шипи была уверена и в том, что страдания их будут намного более велики, когда они увидят пролегшую между ней и Желтом бездонную пропасть, краям которой вряд ли суждено сойтись.
Остается только погибнуть.
Что за глупость.
А ведь все началось с одного лишь письма... Но кто вспомнит об этом сейчас? Никто, думаю — кроме Шипи. А о чем ей еще оставалось вспоминать? И опять факты представали перед ней двойственным образом. С одной стороны, не будь закрыта почта, ни одного из этих страшных событий не случилось бы; но с другой, Шип и не знала бы о том, что один из ее друзей способен на предательство, до тех пор, возможно, пока не пала бы когда-нибудь его жертвой. Хотя о чем говорить, когда она уже пала? Разве не так? Разве не жертва она сейчас — или, напротив, агрессор?.. Шипи уже ничего не было доподлинно ясно.
Желту же, наоборот, в пылу гнева мерещилось, будто бы ему ясно абсолютно все. Что он не заслужил той пытки, в которую превратилось происходящее — и что виновна во всем одна лишь Шипи, и никто больше. Ни о каком примирении речь теперь и не шла — возможно ли в принципе, скажите, доверять человеку, упорно считающему предателем тебя, когда им является он сам?! Конечно, осознавать то, что твой лучший друг оказался твоим главным врагом, больно. Без этого никак. Но к чему обнадеживать себя глупыми иллюзиями? Проще забыть о Шипи, раз и навсегда, и неважно, что там было раньше, все равно осталось в прошлом... Желт снова поймал себя на мысли, что рассуждает в точности как... кое-кто, но теперь это уже не пугало его, а, наоборот, почти что радовало — что с того, что он пошел наперекор долгу дружбы? Чем еще отвечать на предательство, как не ответным предательством? И пусть Шипи осознает ту же боль, пускай! Заслужила! И пусть клянет его о прощении, когда он найдет выход из этих пещер. Ничего она не добьется и погибнет здесь, безвестная, покинутая всеми — а он будет уже далеко, и не сколько физически, сколько духовно...
Желт настолько ярко представил все это, что захотел прямо сейчас подойти к Шипи и высказать ей все в лицо, но все-таки сумел перебороть себя — еще не время, рано. Придет пора, она получит свое, как и должна — однако это случится не сегодня и не завтра.
Счастье для Шипи, что ее лицо продолжало оставаться в бессилии зарытым в колени, и она не увидела даже не просто ненависти, а какой-то ненавидящей усмешки в направленном на нее взгляде желтых глаз. Пестри же уставилась в камни, безуспешно пытаясь сосредоточиться на придумывании того, как выбраться отсюда — все ее мысли были заняты двумя бывшими друзьями, как бы ни старалась она себя контролировать. Мысли эти были насквозь пронизаны леденящим отчаянием, спасения от которого не было нигде, ни в одном из уголков сознания — даже в том, где до сих пор робко-робко, опасливо теплился слабый огонечек, представлявший из себя ни что иное, ка надежду.
Однако размышления и тех двоих, что стали жертвами собственных характеров, и той, что не по собственной воле оказалась причастна к этой истории, были прерваны. Нетрудно догадаться, кем — тридцатью тремя пингвинами. Несколько стражей неожиданно выбежали наружу, а спустя несколько секунд вернулись с подкреплением — сурового вида пингвинами, у каждого из которых было сразу два копья — по одному в крыле, — кроме одного, который шел впереди всех и держал... веревки. Услышав шаги, Шипи подняла голову и тут же обмерла, а Пестри быстро поднялась и на всякий случай отошла немногим дальше; один Желт почти никак не отреагировал на появление птиц, только холодно на них посмотрел. Видимо, пингвин с веревками заметил это, и подобное поведение ему не понравилось — он с тихим ворчанием подошел к Желту, но тут же был отброшен им назад в сопровождении крика:
— Не трогай меня!
Естественно, остальные пингвины незамедлительно бросились к Желту и наставили на него свои копья; Шипи невольно зажмурилась, но тут же заставила себя открыть глаза, отогнав минутную слабость и вернув себе прежний отстраненный вид. На сей раз Желт благоразумно не стал трогать пингвина, завязавшего ему руки, и тот с довольным видом направился следом к Шипи и Пестри. Ни та, ни другая, памятуя об остроте копий племенных пингвинов, не стали перечить. Затем пингвин что-то громко сказал своим товарищам с двумя копьями, и те, величественно и серьезно покивав, вывели пленников из темницы и вместе с ними куда-то направились — в противоположную сторону от логова.
У всех троих, несмотря ни на что, в головах вертелся один и тот же вопрос — куда их ведут? Однако дальше раздумья кардинально разнились. Желт снова мысленно разозлился и решил во что бы то ни стало сбежать, Пестри невероятно испугалась предположения о худшем, а мысли Шипи вообще смешались в невообразимое нечто, и она то смиренно вздыхала, думая, будь что будет, то, наоборот, уподоблялась Желту в мыслях о побеге, а то и вовсе возвращалась к той поре, когда все было хорошо, а их дружба, казалось, будет вечна. Как же она глубоко ошибалась... От этого осознания вновь щемило сердце — даже сквозь стену безразличия, почти не пропускавшую боли.
Спустя некоторое время Шипи поняла, что становится теплее, если не сказать жарче. Неудивительное в такой ситуации предчувствие чего-то плохого сразу же усилилось. Помимо повышения температуры, Шипи различила еще и какой-то шум вдалеке, бывший чем-то вроде гула. Пестри нервно озиралась, Желт же, даже если и заметил странность, то не подал виду — видимо, все выбирал момент, когда ему удастся прорвать пингвинье оцепление и скрыться. Вскоре пингвины и пленники добрались до развилки туннелей, один из которых уходил чуть влево, другой же, более узкий, резко сворачивал направо. К этому времени с Острошипой уже градом катился пот, а подозрительный гул стал еще громче — она даже боялась предположить, что может вызвать подобные перемены. Пингвины не раздумывая свернули в правый туннель, откуда жарой тянуло еще сильнее; как ни жаль, но Шипи, Пестри и Желту пришлось заставить себя последовать за ними, хотя из левого туннеля, напротив, пахло свежим воздухом. Стены туннеля, в отличие от стен хода, который вел в логово подземного племени, выглядели абсолютно нетронутыми и не имели на себе ни одного крыльетворного изображения.
Чем дольше пингвины шли, тем оживленнее становилась их болтовня — они явно о чем-то горячо спорили, и Шипи как никогда хотелось узнать, о чем — ей и так было не по себе, а когда еще и твои тюремщики принимаются что-то обсуждать, возникает невольная мысль — уж не твое ли съедение? Тут же странная догадка мелькнула в голове у Шип, и холодок пробежал по ее спине, несмотря на жару — а что, если... Она потрясла головой и с неприкрытым испугом огляделась вокруг. И все-таки решилась, стиснув зубы, незаметно подойти ближе к стене туннеля и коснуться ее рукой. Опасения оправдались — та оказалась невероятно горячей, и Острошипая мгновенно отдернула обожженную ладонь, сдавленно охнув. Но сейчас ее волновала не сколько боль от ожога, сколько то, что ее подозрения оказались правдой — где-то здесь, совсем рядом, проходят потоки лавы, и вполне вероятно, что кровожадные пингвины ведут их прямиком к одному из них...
Как вдруг туннель кончился.
Вместе с пингвинами пленники вышли в огромную пещеру, поделенную пополам широкой расщелиной посредине. И Шипи едва не потеряла сознание от ужаса — в этой расщелине, внизу, действительно бурлила лава. Пока она стояла, оцепенев, подошедший пингвин снял веревки с рук как ее, так и Желта и Пестрой Звезды. Сглотнув словно бы каменный ком в горле, Острошипая с огромным трудом заставила себя посмотреть на другой конец пещеры — там столпилось великое множество пингвинов всех возрастов и мастей, которые непрерывно галдели. Подождите-ка... А это что за каменный трон с кем-то черным на нем, рядом с которым стоят двое, слишком высокие для пингвинов?.. Нет, это просто невозможно!
— ОЙЯ!! — с невероятно громким криком бросилась вперед, в сторону расщелины, Шипи, но много пробежать не успела — ее, рыча, остановили пингвины. Однако Острошипая продолжала надрывать голос: — Беля! Лит! Что... что вы здесь делаете?! Помогите мне!!
Ойя, что сидел на троне, тут же взлетел, но подлететь к пленникам ему помешали все те же пингвины. Растерянный и насмерть перепуганный Ойя принялся изо всех сил что-то доказывать птицам, как и присоединившиеся к нему Белозвездка и Снэйлстеп. Шипи не сводила с них глаз, затаив дыхание.
Желт тем временем пораженно смотрел на происходящее, только сейчас осознав, что начисто забыл о существовании других своих друзей, поглощенный ненавистью к Шипи. Да и была ли она, эта ненависть?.. В намерениях пингвинов сомнений теперь не возникало — сбросят их в лаву, и все. Как пить дать, это будет принесением кому-нибудь в жертву. Наверное, и вовсе Ойе. А ведь все могло бы быть совсем по-другому, если бы не эта невероятная по своей глупости ссора. Вспоминая о своих мыслях, Желт теперь не иначе как ужасался — как он вообще мог питать такую ненависть к своему лучшему другу, даже несмотря на те роковые слова о предательстве?! И о послужившем началом порыве гнева вспоминать было тяжелее всего — из-за чувства вины. Да он за все был виноват перед Шипи, не только за это. Оставалось предпринять последнюю попытку — предсмертную. Да, предсмертную. Слишком яростно пингвины, обступившие Ойю, галдели и возмущались — нет, не в их планах было отпускать предназначенных для жертвоприношения пленников, даже оказавшихся по воле случая друзьями "божества".
Желт уже было собрался с духом и хотел подойти к Шипи, но ему помешала Пестрая Звезда.
— Кто это? — едва слышным от испуга голосом спросила она Острошипую. — Это ведь не твои друзья... правда?..
— Они и есть! Я не понимаю, как они тут оказались! — жалобно восклинула в ответ Шипи. — И почему мне кажется, что пингвины собрались принести нас в жертву Ойе?! — она резко обернулась к Пестрой Звезде и умоляюще заговорила: — Пестри, сделай что-нибудь, пожалуйста. У тебя ведь есть магия! Заколдуй их, нашли волну, да хоть как-то останови их!
— Я не могу, — чуть не плача, пробормотала Пестрая Звезда. Сердце ее буквально разрывалось от отчаяния в глазах Шипи — и от отчаяния внутри себя самой. Нет, совсем не так им троим должно было закончить жизнь! — Они невосприимчивы к волшебству...
— Да какая же ты тогда волшебница! — крикнула Шипи. — Что теперь делать? Что?!
— Может, Ойя сумеет договориться?.. — с надеждой пролепетала Пестри. Шипи сию же секунду обернулась, но ее ждало лишь разочарование — Ойя, Белозвездка и Улитница, окруженные со всех сторон пингвинами с копьями, с неприкрытой паникой на лицах смотрели на нее. Любому было ясно, что их переговоры с племенем закончились полным провалом. Неожиданно гнев Шипи куда-то улетучился, а на его место вступила самая обыкновенная печаль.
— Нет, Пестрая Звезда, — прошептала она, скорбно опустив голову и слегка покачав ей. — Не сумеет. Нам конец.
И тут Шипи заслышала осторожные приближающиеся шаги. Едва заметно вздохнув, она обернулась и увидела, как и ожидала, Желта.
— Ты, — сказала она каким-то странным тоном, распознать смысл которого не представлялось возможным даже ей самой. Вся та ненависть, выплеснутая на друга — все-таки друга, несмотря ни на что, — оказалась одной огромной ошибкой, но поняла Острошипая это только сейчас, перед лицом смерти — впрочем, как обычно и случается с любыми существами в любых мирах Вселенной.
— Шипи, в общем... — осторожно начал Желт. На мгновение ему показалось, что вот-вот та вновь накричит на него и велит убираться прочь, но Шип внимательно смотрела на него, всем своим видом показывая, что готова его выслушать. — Я, возможно, напрасно надеюсь, но... не зря же говорят, что перед смертью открывается это... второе дыхание? Или третий глаз? Не знаю, в общем, — у него невольно екнуло сердце, стоило ему увидеть легкую улыбку на лице Шипи. — Но, раз уж нам суждено умереть, то... — он вздохнул, — ...сама подумай, будет ли правильно оставаться нам врагами? Да и как вообще друзья могут из-за мелочи стать врагами? Хотя нет... это не мелочь, нет. Я же ч-чуть тебя не убил. Ох, черт... Зачем я об этом напомнил? Короче, я знаю, я все испортил, и ты...
— Нет-нет, все в порядке, — ровным голосом прервала его Шипи. — Продолжай.
На сей раз Желт твердо решил сказать все то, что собирался. Слова, к великой его радости, взялись словно бы ниоткуда.
— Шипи, ты ведь прекрасно знаешь, что я просто не могу тебя предать. Тогда я предам самого себя — причем вдвойне. У меня в жизни не будет никакого смысла, если я потеряю друга — лучшего друга — по собственной вине. Наверное, ты, как и все, всегда думала, что я отношусь к друзьям, как к чему-то проходящему и ненужному? Нет, Шип. Я всего лишь боюсь их потерять. Вы мне стали очень дороги. Ты мне стала очень дорога. Поэтому, Шип... прости меня, пожалуйста.
Молчание в несколько секунд не оттеняли даже пингвиньи крики, отступившие на второй план.
"Ну же!", — пронеслось в голове у Пестрой Звезды.
Наконец Шипи произнесла севшим голосом:
— Я тебя прощаю.
Как бы ни старалась она сдержаться в угоду своему характеру, ее зеленые глаза все-таки заблестели; и уже тогда Острошипая без всяких раздумий обняла Желта — на прощание. Тихо всхлипывая, она, продираясь сквозь застлавший мысли туман, с горечью думала о том, какие еще невообразимые приключения могли бы ждать их и остальных друзей. Жаль только, что этим приключениям уже никогда не суждено было свершиться — а если и свершиться, то без них. Желтовзгляд же, ответно обняв ее, мысленно молил о том, чтобы эти — последние — секунды их жизни длились как можно дольше. Бесспорно, он был невероятнейше рад, что прощен, но если бы это произошло не на краю смертельной опасности...
Вдруг один из пингвинов-охранников, которому, видно, изрядно надоели слишком долго прощающиеся друг с другом пленники, с воплем возмущения подскочил к Шипи и ткнул ее в спину противоположным от наконечника концом копья. Та с большой неохотой, но, смирившись, отстранилась от Желта и, подталкиваемая сзади птицами, приблизилась к лаве. Смотреть вниз — как и вперед, на исполненных отчаяния Ойю, Белю и Лит — было невыносимо, а потому Шипи взглянула на Пеструю Звезду и коротко кивнула ей, взглядом говоря "спасибо" — за всю ее помощь.
Пингвины же, видимо, не стали тянуть время, нагоняя на пленников больший страх. Шипи успела ощутить резкий толчок, за ним последовала потеря равновесия — все.
Ойя, Белозвездка и Снэйлстеп не сводили неверящих взглядов с уступа над расщелиной, где остались одни лишь пингвины.
Черно-белая толпа вокруг взорвалась торжествующим гоготом.[/cut]
Аватар от Тигровой Лилии (2016)
|
|
|
|
|
Вниз 
